обессилить противника». Мехлис выдвинул конкретную задачу: составить листовку-обращение «к японским солдатам, рабочим и крестьянам», в которой требовалось рассказать, что они «воюют за чужое им дело японских эксплуататоров, против рабочих и крестьян Советской России». В листовке также должен был содержаться призыв «сложить оружие и уйти с нашей (советской. –
В период пребывания на Дальнем Востоке Л.З. Мехлис делал все для утверждения культа вождя – Сталина. Именно Мехлису принадлежит авторство знаменитого лозунга «За Сталина, за Родину», который начальник ПУРККА внедрял в период боев у озера Хасан.
Согласно официальному отчету, партийно-политический аппарат продемонстрировал во время этого вооруженного конфликта преданность «социалистической родине, показал способность выполнять любое сталинское задание, в любое время, в любых условиях». В то же время руководство ПУРККА было вынуждено признать, что при организации политико-пропагандистской работы пришлось столкнуться с рядом трудностей.
Во-первых, политотделы действующих частей не были укомплектованы ни на полковом, ни на дивизионном уровне. В ходе боев регулярно отмечалась острая нехватка политсостава. Так, в политотделе 39-го стрелкового корпуса следовало иметь 11 чел., однако к началу боев налицо оказалось лишь 3 чел. Его штат «буквально был сколочен» в период хасанских событий. Помимо этого, политработники не имели опыта практической работы в боевых условиях, а изучение театра военных действий было затруднено, поскольку, как подчеркивалось в итоговом документе ПУРККА, «враги народа, сидевшие в руководстве» 39-го стрелкового корпуса, «умышленно не допускали к изучению командно-политическим составом этого участка». В результате не только начальники политотделов и комиссары отдельных частей не представляли себе обстановки, но даже в политуправлении фронта «некоторые ответственные работники» не знали, что именно делают воинские части и где находятся войска на данный день и час. [272] Сравнительно высоким был процент потерь среди политработников на поле боя. Из 90 чел. погибших, представлявших среднее и старшее звено комсостава, 18 чел. (20%) являлись политработниками.[273]
Во-вторых, важным упущением в работе партийно-политических органов в период боев у озера Хасан было фактическое неведение личного состава о подлинном состоянии дел и конкретной боевой обстановке. Так, части 40-й стрелковой дивизии уже ввязались в сражение с японцами и несли большие потери. А в 32-й стрелковой дивизии и во 2-й механизированной бригаде, которые только начали движение в направлении высоты Заозерная, тем временем проводился инструктаж, делались разъяснения о предстоящих… учениях.
На марше красноармейцам и командирам встретились автомашины с ранеными бойцами.
Некоторые из легко раненных даже просили отомстить за них врагу. И в то же время политработники 32 -й стрелковой дивизии и 2-й механизированной бригады продолжали твердить подчиненным, «что они идут на большие учения». В результате, как подчеркивалось в итоговом документе ПУРККА, «была допущена грубейшая ошибка, которая шла не на пользу, не на поднятие патриотического духа личного состава, а во вред политико-моральному состоянию войск».
Наконец, в-третьих, в период боев за высоты Заозерная и Безымянная имели место и мелкие недостатки в проведении политико-пропагандистской работы среди личного состава. Плохо был поставлен его учет, а в ряде частей даже не имелось поименных списков.
Практически ничего не сообщали политорганы о боевых действиях, которые вела 40-я стрелковая дивизия. Многотиражные газеты 32-й стрелковой дивизии и 2-й механизированной бригады не только не распространялись, но и порой не выпускались по нескольку дней подряд. Информационная работа политорганов в целом, как было вынуждено признать руководство ПУРККА, в период хасанских событий имела ряд недостатков, что приводило в конечном счете к возникновению «общей горячности» и не позволяло по-настоящему учитывать моральное состояние красноармейцев и командиров.[274]
Те уроки, которые были получены в ходе боевых действий частей Красной Армии у озера Хасан, внимательно изучались в войсках и штабах, например, во время крупных учений, связанных с чехословацким кризисом (конец сентября 1938 г.). Не случайно в высказываниях некоторых красноармейцев и командиров, которые были задействованы на учениях, проводилась мысль о том, что они могут «показать, как надо воевать», так же как их «дальневосточные товарищи показали у озера Хасан». Один из красноармейцев, в частности, заявил: «…наши дальневосточные товарищи проучили японских самураев, как хочется нам на Западе проявить такое же геройство и отвагу».[275]
Однако пропагандистская значимость событий у озера Хасан порой чрезмерно преувеличивалась. Так, при публикации доклада А.С. Щербакова на торжественно-траурном заседании, посвященном 15-й годовщине со дня смерти В.И. Ленина (21 января 1939 г.), в его текст после упоминания об этих «памятных боях» были вставлены следующие пассажи: «Узнали силу советского оружия японские самураи. Наша авиация и артиллерия в обломки превращали японские орудия, в пыль стирали их блиндажи. Наши танки давили японские окопы со всем, что там находилось. Наши пулеметы смертельным огнем поливали японских захватчиков. Наша пехота завершила дело, начатое авиацией, артиллерией и танками».[276] Между тем в стенограмме доклада А.С. Щербакова этот абзац отсутствовал.[277]
В середине 1939 г. разразился новый советско-японский вооруженный конфликт, теперь уже на территории Монгольской Народной Республики, на реке Халхин-Гол.[278] Япония планировала захватить восточный выступ территории МНР, расположенный за этой рекой, между государственной границей СССР, Монголии и горным хребтом Большой Хинган. С его захватом создавался бы удобный плацдарм для дальнейших действий с целью овладения значительным участком Транссибирской магистрали. В мае 1939 г. японцы вторглись на территорию МНР.
Еще в ноябре 1934 г. было достигнуто устное советско-монгольское соглашение о взаимной поддержке, которое предусматривало помощь при нападении третьей стороны на СССР или на МНР. 12 марта 1936 г. оно было заменено Протоколом о взаимной помощи, на основании которого советский воинский контингент оказался на монгольской территории. Начавшим наступление в районе реки Халхин-Гол японцам противостояли монгольские части и советские войска. Учитывая всю сложность ситуации, в Москве было принято решение усилить имеющуюся советскую группировку и направить в район боевых действий заместителя командующего Белорусским особым военным округом комдива Г.К. Жукова. Прибыв к месту назначения, Жуков получил приказ немедленно принять непосредственное командование войсками. Он принял решение, заняв активную оборону, одновременно подготовить сильный контрудар.
Между тем 2 июля 1939 г. японские войска вновь перешли в наступление. Им удалось переправиться на западный берег Халхин-Гола и начать сосредоточение на горе Баин-Цаган. Первоначально успех был на стороне противника. Однако Г.К. Жукову удалось, используя резервную 11-ю танковую бригаду комбрига М.П. Яковлева, которая была брошена в бой без прикрытия стрелковых частей, но при поддержке артиллерии и авиации, переломить ситуацию в свою пользу. Японцы отступили, оказавшись под угрозой окружения, а к 5 июля их сопротивление было сломлено.
Однако они все еще находились на монгольской территории и готовились взять реванш за поражение. Для ликвидации очага напряженности в районе реки Халхин-Гол требовалось изгнать захватчиков и восстановить государственную границу МНР. Г.К. Жуков предпринял кардинальные меры для разгрома японской группировки, находившейся на монгольской территории. Действовавший в районе Халхин-Гола 57 -й особый корпус был преобразован в 1-ю армейскую группу, а Жуков стал ее командующим. Советско- монгольская группировка насчитывала 57 тысяч чел., 542 орудия и миномета, около 500 танков, 383 бронемашины, свыше 500 истребителей и бомбардировщиков. Ей противостояла 75-тысячная 6-я особая армия японского генерала О. Риппо, на вооружении которой имелось 500 орудий, 182 танка, более 300 самолетов.[279] И хотя численный перевес был на стороне противника,
