его к себе… И закрыла глаза.
– Поцелуй меня.
– Прости?
– Поцелуй меня! – В голосе ее звенело отчаяние. – Ну пожалуйста…
Коннор О'Салливан уставился на незнакомку во все глаза. Когда первое потрясение прошло, он осознал, что неожиданная просьба не так чтобы ему неприятна, и немало этому подивился. До сих пор он предпочитал женщин опытных, искушенных обольстительниц, которые много дают и ничего не требуют, и благоразумно прощаются еще до завтрака.
Тогда почему же он не оттолкнет от себя эту странную девицу?
А девушка не сводила с него умоляющих глаз. Щеки ее покрылись нежным румянцем, грудь бурно вздымалась… Да, она и впрямь душу готова заложить за один-единственный поцелуй. На своем веку Коннор повидал немало охваченных страстью женщин, но что-то ему подсказывало, что в данном случае речь идет отнюдь не о животной похоти.
– Послушай, детка, отчего бы тебе…
– А за сто фунтов поцелуешь?
– Что?!
– Я… я слышала, ты стоишь и большего.
Коннор с трудом сдержал смех. Девушка говорила с такой торжественной серьезностью, что он поневоле подстроился под ее тон.
– Так ты знаешь, кто я?
Незнакомка кивнула. Коннор непроизвольно нахмурился. Итак, легенда жива и поныне… Он схватил девушку за плечи и постарался посмотреть на нее по возможности строго.
– А теперь послушай меня. Я не собираюсь оспаривать ценность моих услуг, и в жизни того не бывало, чтобы я отказался от даровых денег…
– Значит, ты согласен?
– Нет!
Незнакомка тяжело вздохнула и обвела загнанным взглядом зал.
– Ладно, как скажешь. Наверняка найдется кто-нибудь еще…
Коннор бесцеремонно ухватил ее под локоть, протащил через всю танцплощадку и, отыскав более- менее уединенный уголок, притиснул девушку к стене прямо под неоновой рекламой пива.
– А теперь заруби себе на носу. В высшей степени неразумно и рискованно размахивать деньгами в пабе, битком набитом пьяными фермерами. А еще глупее – предлагать деньги за то, что непременно приведет к дурным последствиям!
– К дурным последствиям?
Господи милосердный, и как эта идиотка умудрилась дожить до своих лет? Коннор многозначительно ухмыльнулся.
– А… Вот ты о чем, – смущенно потупилась девушка.
– Да, именно об этом, хочешь ты того или нет. Незачем тебе путаться со здешними парнями, тем более ближе к закрытию.
Ближе к закрытию… Сейчас начало девятого. Если он и впрямь намерен выбрать себе невесту, надо поторопиться, а то помолвка и впрямь окажется на редкость краткой.
– По-моему, тебе лучше поехать домой, – примирительно посоветовал Коннор. – Ближе к ночи тут такое начнется, только держись! Хорошей девочке здесь не место…
– Не смей так говорить!
Он потрясение отступил на шаг. Кроткие зеленые глаза так и полыхнули огнем.
– Никакая я не хорошая девочка! Ну, то есть, может, и хорошая, но я стану другой, обязательно стану! – Незнакомка лихорадочно оглянулась на здоровяка бармена: шесть футов три дюйма одних мускулов, гранитная челюсть, маленькие поросячьи глазки. Он ловко цедил пиво, пожирая глазами брюнетку в черном топе, что трещал по швам под напором немыслимого бюста. – Вон бармен, например… Возможно, если я его попрошу…
– Нет!
Коннор рывком развернул незнакомку лицом к себе, гадая, дело только в наивности или у бедняжки с психикой не все в порядке.
– Убей не понимаю, зачем платить мужчине за поцелуй?
Девушка пожала плечами и уставилась в пол. Колени у нее явно подгибались.
– Я хочу узнать, как это бывает.
В первое мгновение Коннор О'Салливан решил, что ослышался.
– Ты никогда не целовалась?!
Незнакомка продолжала пристально изучать носки своих дерматиновых туфель. Щеки ее цветом напоминали спелую клубнику. Вот тебе и ответ…
Неужели такое возможно? Да как же это: ребенок превратился в девочку-подростка, затем во взрослую
