школы!
– Вокруг вас постоянно происходят неприятности, вы никого не слушаетесь, и я не могу вас контролировать, а поэтому снимаю с себя всяческую ответственность! – торжественно заявила Галина Дмитриевна и, словно актриса, отыгравшая свою роль, развернулась и деревянной походкой вышла из комнаты.
– Вот и заточение! – воскликнула Наташка. – Ну ничего! Мы найдем на нее управу! – и она схватила мобильный. – Мама! Привет! – закричала она в трубку, когда на том конце ответили. – Ты не представляешь, какое самоуправство учинила наша классная!.. А?… Что, представляешь?.. Нет, почему это мы должны просить у нее прощения?.. Ты кому больше веришь: ей или мне?.. Ах так? Тогда нам разговаривать не о чем!
Наташка швырнула мобильник на кровать и сама грохнулась рядом.
– Ты представляешь, эта кикимора уже успела нажаловаться маме!
– Да уж, – я чувствовала себя так, словно на меня опрокинули ведро с лягушками. – Теперь уж точно все пропало.
– Что пропало? – Наташка приподнялась на локтях. Любопытство в ней было воистину неубиваемо.
Целую минуту я колебалась, рассказывать или нет, но затем, обругав себя за недоверие, призналась подруге, что пообещала Артуру прийти к собору.
– Артур – это, если не ошибаюсь, тот «просто приятель», о котором ты собираешься забыть, едва сядешь в поезд «Рига – Москва»? – деловито поинтересовалась Наташка, и я опять отчаянно покраснела. – Ну что же, – теперь подруга вновь выглядела спокойной и уверенной. – Тогда дело действительно не терпит отлагательств. Пока ты о нем еще помнишь, нам с Юркой нужно устроить тебе побег.
– Что? – переспросила я, не веря собственным ушам.
– Побег! – торжествующе провозгласила она. – Кто знает, может, нас действительно продержат взаперти до самого поезда. Кстати, времени осталось совсем мало. В общем, нам обязательно нужно что-то предпринять. Мы найдем способ незаметно вывести тебя из гостиницы, а сами останемся прикрывать тебя, если вдруг наведается Галина.
– И вы сделаете это ради меня?
– Не сомневайся, подруга!
Наташка, явно воспрянув духом, выглянула в коридор и поманила слонявшегося там Юру:
– Иди сюда! Срочно требуется твоя помощь!
Вскоре план побега был утвержден, и мы, все трое, вышли из номера. Наташка с Юркой с независимым видом направились к выходу, а я спряталась за колонной, постаравшись как можно плотнее закутать лицо в длинный шарф.
– Вы это куда?
Классная не обманула. Портье действительно перегородил Наташке с Юркой дорогу, не выпуская из здания.
– Погулять! – не моргнув глазом, ответила Наташка.
– Этот вопрос решайте с вашим классным руководителем. Я получил очень четкие предписания, – ответил портье.
Я осторожно шагнула в сторону двери, прикидывая, смогу ли незаметно проскочить за его спиной.
– Ну и ладно. Не очень и хотелось. Но тогда помогите нам. Мы поспорили, где в Риге главная площадь, – Наташка достала из кармана смятую карту города и принялась тщательно расправлять ее, – вот здесь или здесь?
Портье пришлось приблизиться к ней еще на шаг и склониться над картой. И тут пришло мое время действовать.
Словно выпущенный из пушки снаряд, я проскользнула за спиной портье и выскочила через вращающуюся стеклянную дверь на улицу.
Ура! Свобода!
Глава 11
Это он!
Я бежала по заснеженной улице, иногда оскальзываясь, падая, но снова поднимаясь. Через парк, где уже засияли переливающиеся неверным светом гирлянды, похожие на длинные сосульки, таких в Москве нет. Через мостик с чугунными перилами, о котором нам рассказывали, что его построили для сына какого-то богатого горожанина, чтобы тому не пришлось обходить речушку по пути в университет (по моим прикидкам, минуты две-три он на этом точно экономил). По немноголюдной, мощенной крупным булыжником улице, словно взятой сюда прямиком из сказки. Мимо немногочисленных прохожих и нарядных зданий.
Как Новый год встретишь – так его и проведешь. Пожалуй, меня ждал непростой и суматошный год, да что попишешь.
Вот площадь, вот торговка, с которой мы разговаривали.
Я огляделась в поисках Артура. Его не было. Еще не пришел. А может, просто забыл о своем приглашении. И только я, как дура, привыкшая исполнять обещания, примчалась сюда и торчу у собора, словно черная галка на белом снегу.
Я прошлась вдоль стены. Вот знак креста на плите. Это место и пугало и манило меня одновременно. Где-то здесь, под ним, должно лежать тело рыцаря ордена меча. Тело моего убийцы.
То есть, конечно, не моего. Я не верю в переселение душ и прочие глупости. Но сон казался таким реальным, что всякий раз, едва я вспоминала о нем, мне становилось страшно.
Прикоснувшись ладонью к плите, я вновь почувствовала тот же зловещий холод. А еще мне почудился отдаленный конский топот, лязг металла и звуки труб. И вдруг реальность дрогнула перед глазами, и показалось, будто на меня несется отряд тяжело вооруженных рыцарей, во главе которого скачет рыцарь со знакомой скрюченной лапой на шлеме.
Это было так правдоподобно, что я вздрогнула, моргнула и… не поверила собственным глазам – прямо на меня, выписывая странные петли, двигался огромный черный автомобиль.
Я стояла и смотрела, словно завороженная, чувствуя, что не в силах пошевелить даже рукой.
«Это конец. Сон в руку», – подумала я, чувствуя, как по телу расползается противный липкий ужас. А еще успела подумать о родителях. И о том, что скажет обо всем Галина Дмитриевна, а скажет она наверняка: «Ну вот, Сосновская опять в неприятности вляпалась! Она просто-напросто решила свести меня с ума!»
Эти мысли ворочались в голове, словно клубок змей. А я все стояла и смотрела.
Но тут кто-то толкнул меня в сугроб, затем взвизгнули тормоза, загрохотало железо – так громко и яростно, что мне показалось, будто у меня сейчас лопнут барабанные перепонки.
– Ты что?! Ты хоть понимаешь, что едва не погибла!
Артур кричал и тряс меня за плечи так, что у меня лязгали зубы.
Я даже не удивилась его неожиданному появлению.
Автомобиль замер совсем неподалеку от нас, въехав бампером в стену собора – как раз на том месте, где я стояла буквально минуту назад.
Глядя на все это, я постепенно стала приходить в себя и почувствовала, что меня бьет дрожь, а на глазах закипают слезы.
– Я… Я… Не надо кричать на меня, понял?! – заорала я Артуру, вырываясь из его рук.
Но он перехватил меня и с силой прижал к плечу, гладя по голове.
– Все хорошо, все уже хорошо! – он пытался успокоить меня, как ребенка.
Хлопнула дверца, и из черной машины выскочил мужчина. Невысокий, довольно плотный, в одной рубашке. У него дрожали руки, когда он, подскочив к нам, принялся ощупывать нас, все время повторяя:
– Вы целы? Все в порядке?
Артур, отстранившись, посмотрел на водителя. Его лицо побелело от ярости.
– Ты что, придурок, не видишь, куда едешь?! – закричал он, и я удивилась, потому что прежде считала его мягким интеллигентным парнем.
Мужчина застыл, словно пораженный молнией.
– Я не знаю, – забормотал он, – все вышло так неожиданно. Сначала на меня выскочил этот рыцарь на
