несметно богатым человеком.
Потеряв в годы войны свою семью, старый Карм заживо похоронил себя в мрачном тормикюласком особняке и с тех пор почти никогда не показывался людям на глаза.
Пурга не утихала.
Пойта, прикованная длинной цепью, сидела на снегу у своей конуры и, задрав морду, монотонно выла. Увидев хозяина, она вяло вильнула хвостом и без особой радости поднялась.
«Недовольна, — подумал Ильмар. — Конечно, с чего бы ей радоваться — сидит целый день на привязи! Никто без меня тут с ней не поиграет».
— Что с тобой, Пойта? Заскучала, да? Ничего, теперь вместе будем. Каникулы у меня, понимаешь? Учитель сказал, что теперь все будет хорошо. Никто меня из школы не выгонит. Скоро я кончу седьмой класс, и будет у нас с тобой совсем новая жизнь. Понимаешь? Эх ты, ничего ты не понимаешь! — Обняв собаку, Ильмар стал стирать с ее морды растаявшие снежинки.
Пойта была крупной финской лайкой. В прошлом году ее щенком привез с севера знакомый русский рыбак, старый друг отца. Ильмар все лето учил Пойту разным собачьим премудростям. Теперь она проходила последнюю и самую тяжелую стадию обучения — сидела на цепи для того, чтобы быть злее.
Ткнув хозяина в лицо холодным, мокрым носом, Пойта стала жаловаться ему на свою нелегкую собачью жизнь, но вдруг, чем-то обеспокоенная, сердито зарычала.
— Кто там?
Оглянувшись, Ильмар увидел вдали, за оградой, сутулую фигуру высокого старика.
— Черный капитан! Сюда идет! — прошептал изумленный Ильмар. Смотри-ка, псина, да он в самом деле к нам идет. Спокойно, Пойта, пошла на место! Сейчас мы все узнаем.
Отправив недовольно ворчавшую Пойту в конуру, Ильмар, не спуская глаз с необычного гостя, попятился к сеням и спрятался за бочкой с рыбацкими снастями.
Минуту спустя угрюмый старик в кожаной капитанской тужурке, стуча сапогами, прошел мимо него в горницу. Ильмар услышал удивленные восклицания женщин. Низкий бас капитана прогудел что-то непонятное.
Дверь в сени распахнулась, и испуганная Марет бомбой пронеслась мимо Ильмара.
— Где твой сын? Я хочу видеть его, — отчетливо услышал Ильмар голос капитана Карма.
Ильмар покинул свое убежище и решительно вошел в горницу. Карм тотчас же обернулся к нему. На его широком морщинистом лице, заросшем черной бородой, голубели в глубоких впадинах вечно печальные, неживые глаза.
— Подойди-ка ко мне, парень, — строго сказал он.
Ильмар подошел. Капитан стал рыться в карманах тужурки.
— Старая крыса! — проворчал Карм. — Чертов братец! Он хотел купить мою совесть… Где же это письмо? Ага, вот оно! — Старик нашел наконец конверт и протянул Ильмару. — Почитай-ка! Не вижу я, совсем ослеп…
— Читай, читай, сынок, — торопливо заговорила Тереза, заметив недобрый взгляд сына.
Капитан тяжело опустился в дубовое кресло-качалку и приготовился слушать.
Ильмар открыл конверт. На помятом клочке бумаги — несколько неровных строк и короткая подпись: Тоомас.
Он нехотя стал читать:
— «Дорогой отец! Надеюсь ты жив, здоров и не забыл любящего тебя Тоомаса. Моя жизнь зависит от человека, который придет к тебе и скажет: «Я привез привет от Тоомаса». Прими его и сделай все, о чем он попросит. Он расскажет тебе обо мне. Ты поймешь, как я жил, и, верно, простишь меня. Тоомас».
Капитан сидел в кресле не шевелясь. Потом он взял из рук Ильмара письмо и в глубоком раздумье медленно побрел к дверям.
— Стойте! — воскликнул Ильмар, загораживая ему дорогу. — Я знаю, как погиб мой отец. Его предали! — задыхающимся голосом выпалил он.
Карм остановился и непонимающим взглядом осмотрел Ильмара.
— Это вы, вы предали его! — крикнул мальчик. — Я узнал, что фамилия предателя — Карм!
Черный капитан вздрогнул и отступил на шаг.
— Что? Что ты сказал? — грозно спросил он. Увидев взволнованное лицо Ильмара, старик смягчился. — Ты сам не знаешь, о чем говоришь, бедное дитя! — ласково проговорил он, опустив тяжелую руку ему на плечо. — Но ты не ошибся, малыш. Вольдемара действительно выдал немцам презренный человек. Я услышал это от самого Курта… убийцы твоего отца…
— Кто он? — вскрикнула Тереза. Карм медленно повернулся в ее сторону:
— Человек, который в ту ночь находился у постели больного ребенка, — мой двоюродный брат Виллемкивираннаский пастор Виллем Карм.
Глава 24. Нежданный гость
Утром следующего дня на хутор Пеэтри прикатил нежданный гость. Он ловко отстегнул крепления спортивных финских лыж, аккуратно очистил их от наледи, затем уверенно вошел в дом.
— Ури? — удивился Ильмар, встретив его в сенях.
— Да, это я. Сколько лет, сколько зим, капитан! — проговорил он с веселой улыбкой. — Рассказывай, как жизнь, что новенького?
Ури быстро снял с себя короткую меховую куртку, отороченную серым каракулем, и, повернувшись к Ильмару, как ни в чем не бывало заметил:
— Ты что-то киснешь, голубчик. Что у тебя в сенях, склад? — Ури показал на перегородку. Там висела тонкая сеть с мелкими ячейками для угрей, стояла бочка с рыбацкими снастями, в углу — несколько весел.
— Это все отцово, — нехотя ответил Ильмар. — Нарочно не трогаю, чтобы все как при нем было. Ну, чего ж встал? Пойдем поговорим.
— Кто там? — спросил женский голос из горницы.
— Это Ури, мама.
— Ури Ребане? — тоже удивилась мать. — Смотрите, гость какой! Пожалуйста, заходите, — пригласила она, отвечая на вежливый поклон Ури. — Не замерзли по дороге-то? Пять километров не шутка по такому морозу.
— Что вы, на лыжах разве замерзнешь! — бодро ответил Ури, оправляя свой новенький лыжный костюм с красивыми золотыми молниями.
Тереза перевела ревнивый взгляд на сына. Ильмар был выше и крепче Ури, хотя годами моложе. Старая рыбачья курточка, широченные отцовские брюки и валенки составляли сейчас его костюм.
«Вырос сынок, и не заметила. Весь в отца, — подумала Тереза. Теперь раскошеливайся, мать, надо сыну обнову справить».
Втайне от Ильмара Тереза уже готовила ему подарок: синий свитер с парусной шхуной на груди. Точно такой же свитер когда-то носил его отец.
Гость между тем, спросив разрешения, сел в кресло-качалку и, не переставая улыбаться, стал потихоньку покачиваться, уголком глаза наблюдая за Ильмаром.
— Сынок, — сказала Ильмару мать, вынимая из комода какие-то вещи, — посмотри за молоком, чтоб не выкипело, да гостя угости, пусть с мороза погреется. А я скоренько соберусь, — добавила она, выходя из комнаты.
— Благодарю вас, я только что завтракал, — сказал Ури.
— Сейчас, мама. — Ильмар неторопливо вышел на кухню.
Ури остался сидеть в качалке. Цепкий взгляд его заметил в углу над столиком Ильмара портрет моряка. Суровое лицо показалось знакомым.
«Отец… — догадался Ури… — Интересно, мать в самом деле собирается уходить или так и будет здесь шнырять по комнатам? Не хватает, чтобы я из-за этого дурака на дворе мерз. Поговоришь при ней…»
