Витор все время танцевал с Оливией, и Дави, к ее огорчению, охотно предоставлял ему эту честь, словно заискивая перед внуком Гаспара Веласкеса. Ей казалось, что во время танца Витор обнимает ее как — то двусмысленно и смотрит ей в глаза многозначительным взглядом, как будто между ними наметилась какая — то тайна…
Словом, он не то чтобы ей очень не понравился, но смутил ее настолько, что Оливии хотелось наброситься на Дави с упреками, как будто он в каких — то своих целях использует свою невесту. А ведь у Оливии еще нет уверенности, что она выйдет за него замуж. Он ей нравится, нравится то, что Дави всего добился своими собственными силами, а не по праву рождения, как Витор, но любви она к нему не испытывает. Любовь — это что — то другое. Возможно, ей и не дано испытать это чув¬ство. Возможно, ее сердце закрыто для любовных бурь и страстей. К Дави можно испытывать уважение привязанность, но не страсть. Он настолько спокоен, уравновешен, что и сам вряд ли способен на сильное чувство. А интересно, способен ли на него Витор?.. Оливия передернула плечами. Нет, этот тип преисполнен любви лишь к одному существу — к самому себе. Оливия почему — то с досадой подумала об этом…
* * *
Уговорить сестру прогуляться по побережью к поселку рыбаков, как и думал Витор, было делом несложным.
Аманда жаждала новых открытий и не чуждалась знакомств с простыми людьми. В этом смысле она была так же демократична, как и ее мать и дед.
В поселке вовсю кипела работа. Мужчины ре¬монтировали ветхие домики, а женщины чистили у порога рыбу. Молодежи в поселке видно не было, очевидно, смекнул Витор, юноши и девушки сей¬час сидят на занятиях в школе. Сегодня он и не рассчитывал увидеть ту девушку, которая так ему приглянулась, девушку с романтическим обликом мечтательной девственницы. Но ему хотелось взглянуть на ее отца, того человека, с которым разговаривала его мать в хижине. Эта загадка не давала ему покоя. Что могло связывать Летисию с рыбаком, ведь, скорее всего, это была не случайная встреча. Занимая сестру беседой, он зорко смотрел по сторонам.
Того рыбака он увидел за работой: мужчина, приставив к стене дома лестницу, укреплял крышу, время от времени переговариваясь с женщиной, подававшей ему тростник, скорее всего, со своей женой.
Витор дождался, пока мужчина закончил свою работу и направился в дом по соседству, и потянул сестру к женщине, уже занятой перебиранием лангустов в большой плетеной корзине.
— Отличные лангусты! — одобрительно сказал он, приблизившись. — Можно у вас купить штучку на пробу?
Лицо женщины осветила улыбка.
— Мы сейчас не продаем рыбу, — сказала она, — но я с радостью подарю вам и вашей подружке вот этого лангуста.
С этими словами женщина протянула Аманде свой подарок.
— Это моя сестра, — объяснил Витор. — Спасибо вам за подарок.
Аманда завернула лангуста в свою нашейную косынку и приветливо сказала:
— Спасибо… Какая вы добрая и красивая! И какой замечательный поселок! Вы, кажется, занимаетесь ремонтом жилищ?
Женщина словоохотливо объяснила, что они прибыли в этот поселок недавно. Группа рыбаков, которую возглавляет ее муж Рамиру Соарес, скоро выходит в море за уловом, но перед этим они собираются организовать праздник. Что — то вроде новоселья.
— Рамиру Соарес, — Витор наморщил лоб, точно хотел что — то вспомнить, — это такой высокий, красивый рыбак … Я его, кажется, недавно видел в поселке…
— Да, он красив, мой Рамиру, — с гордостью подтвердила женщина. — И наши дети пошли в него, сын и дочь. Если хотите, я приглашаю и вас на праздник.
Аманда подпрыгнула от радости.
— Я хочу! Я с удовольствием приду! Мы оба придем, правда, Витор?
— Конечно, конечно, — проговорил Витор. — Раз вы нас приглашаете, сеньора?..
— Сеньора Серена, — улыбнулась женщина. — Приходите, повеселитесь. Вы, конечно, из Форталезы?
Витор наклонил голову:
— Да — да, мы из Форталезы. Спасибо, сеньора Серена, мы сегодня же отужинаем вашим чудесным лангустом.
Обратной дорогой Витор был молчалив, как Аманда ни донимала его своей болтовней. Итак, рыбака зовут Рамиру Соарес. А девушка с мечтательными глазами — его дочь. Тот неотесанный юный грубиян — его сын… И какое они все имеют отношение к его матери, Летисии Веласкес?..
* * *
Перед тем как выйти в море, Самюэль решил переговорить с Рамиру начистоту. Он считал, что незачем перегружать их судно семейными проблемами и неурядицами.
Он предъявил Рамиру газету. Газету с фотографией уважаемых людей Форталезы, собравшихся на вечеринке в честь назначения Летисии Веласкес вице — президентом рыбоперерабатывающего предприятия.
— Ты знал, что она в городе? — ткнув пальцем в изображение Летисии спросил он Рамиру.
— Да, — сказал Рамиру. — Я виделся с ней.
— Зачем? — чуть не взвьл Самюэль. — Что у вас общего?
— Общего? — Рамиру скорбно усмехнулся. Та хижина, в которой мы с ней случайно встретились.
— А, так поэтому Серена ее подожгла? — высказал предположение Самюэль.
— Если бы она могла сжечь мою память, — махнул рукой Рамиру.
— Но, рыбак… у тебя жена… семья!
— Не говори об этом, — проговорил Рамиру с болью, — для меня нет ничего важнее моей жены и моих детей … Но что я могу поделать со своей памятью! Я не могу забыть Летисию. Что плохого я причиню Серене, если буду хранить свои воспоминания о днях, проведенных в хижине с Летисией! Прошлое имеет надо мной поистине магическую власть!
— Не хочу и слышать об этом, — заткнул уши пальцами Самюэль. — Серена — прекрасная, достойная женщина.
— Думаешь, я этого не знаю? — мрачно ответил Рамиру.
— Ты не должен больше встречаться с этой женщиной, — твердо проговорил Самюэль. — Не должен. Хорошо, ты весь полон воспоминаний! А она, Летисия? Неужели ты всерьез полагаешь, что и она, красавица из высшего общества, думает о бедном рыбаке? Неужели ты ей по — прежнему дорог?..
— Не знаю, — со вздохом произнес Рамиру. — Честное слово, не знаю, Самюэль.
* * *
Питанга, дочь Мануэлы, хозяйки бара, время от времени старалась бесплатно подкормить бездомную и безденежную Адреалину. Зато когда являлся Пессоа, Адреалина могла заказать себе еду не церемонясь.
— Ну что у тебя стряслось? — заметив на лице Пессоа растерянное выражение, покровительственным тоном спросила Адреалина.
— Моя мать узнала, что я бросил подготовительные курсы, и устроила мне сцену, — рад был пожаловаться Пессоа.
Адреалина насмешливо присвистнула. Ей казалось, что проблема приятеля не стоит и выеденного яйца. Человек должен учиться по своей воле, не учитывая желания родителей — таково было ее искреннее и глубокое убеждение на сей счет.
— Да, но я не могу этого сделать, — сокрушенно молвил Пессоа.
— Чего ты не можешь?
— У меня нет своей воли, — объяснил Пессоа, — я еще не выбрал себе карьеру.
— Логично, — согласилась Адреалина.
— Я ищу себя, — принялся развивать свою мысль Пессоа, — возможно, я стану артистом! Или кем — нибудь еще!
— Послушай, — поморщившись от спазм в пус¬том желудке, сказала Адреалина, — пока ты еще не
