то бишь, сержант, действовал грамотно, адекватно сложившейся обстановке и с огромным личным мужеством... Девушка же погибла от осколка случайной мины. Этого предусмотреть невозможно никому! Правда... Я знаю, сержант, что это ваша личная потеря – вы были очень близки с ней... Соболезную... Но у французов есть поговорка: «A la guerre, comme a la guerre!»[4] ... Соболезную еще раз, Кондор!
– Спасибо, мон женераль. – В глазах Андрея невольно заблестели слезы.
– И хватит об этом! – Жерарди решил резко изменить тему. – Что ж, господа офицеры, предлагаю закончить официальную часть и поздравить новоиспеченного сержанта и Малинового берета в более простой и дружеской обстановке! Возражения есть?!
– Никак нет, мон женераль! – рявкнули в один голос Дворжецки и Мюррей.
И этот возглас в одну секунду разрядил довольно напряженную и торжественную обстановку. Скорпион бросился обнимать Кондора:
– Поздравляю, Анджей! – мял он его в своих медвежьих объятиях. – Будь здрав, сержант!
– Примите и мои поздравления, Ален! – улыбающийся полковник Мюррей крепко пожал его руку. – А я был прав, Дворжецки, когда предположил, что у этого легионера большое будущее!
– Так точно, месье полковник! То ешчь так!
– Господа офицеры! Предлагаю выпить за дальнейшие успехи офицера Ферри! – произнес громогласно генерал и обратился к «мадемуазель лейтенант»: – Мари! Позаботься, пожалуйста, о наших бокалах!
Есть у французов старинная традиция – в особо торжественных случаях они пьют шампанское. Не была она нарушена и сегодня – прекрасный «Дом Периньон» пузырился в пяти высоких бокалах.
– Bon-bon! – произнес тост Жерарди и пригубил из своего бокала.
– Bon-bon[5] ! – поддержали его дружно все присутствующие.
– Кстати, Кондор, – Паук обращался не к подчиненному, а к равному. – Или некстати, не знаю, уж простите старика...
«Ага, старик, – улыбнулся мысленно Андрей, да и все присутствующие наверняка. – Тебе, старый, попадись в руки в соответствующей обстановке и поймешь, что значит „пройти через мельничные жернова“.
– ...Сегодня знаковый день для тебя. Да и для меня, наверное... – продолжал генерал. – Я наконец-то избавился от сержантских погон, которые не вручил вовремя. А еще... Сегодня день Святого Георга, и сегодня же ты получил в свои руки медаль с его именем – это очень символично, Ален... А ты знаешь, кто такой в католицизме этот святой?
– Не имел честь узнать, мон женераль, – ответил Андрей.
– Это апостол, который покровительствует воителям. Кажется, у вас, православных, тоже есть такой святой?
Как будто вспышка молнии ударила в лицо Андрея:
– Георгий Победоносец, мон женераль!
– Вот видишь, сержант, как! Святые, хранящие наши солдатские жизни, носят одно имя! А может, это и вовсе один и тот же ангел-хранитель, который бережет жизни воинов...
Спустя несколько минут генерал взглянул на свои часы:
– Ну что ж, месье сержант! Сейчас 14.00... Ожидаю вас в своем кабинете в 19.00 для получения вашего патента «Сержанта Французского иностранного Легиона». Ну, и еще кое для чего... А пока, – генерал посмотрел на Скорпиона, – отправляйтесь в казарму, принимайте свое новое подразделение, лейтенант Дворжецки вам поможет и все объяснит...
– Так точно, мон женераль! – ответил Скорпион.
– И позаботится еще об одном!
– Слушаю, мон женераль!
– Ровно в 15.00 сержант Ферри должен заступить на пост «у бочки»!
У всех присутствующих в буквальном смысле отвисли челюсти от услышанного!
– Сержант Ферри! – гаркнул генерал.
– Да, мон женераль!
– За невыполнение приказа в боевой обстановке! Моего приказа!!! Вы подвергнетесь наказанию – несение трехчасового караула «у бочки» в полной парадной форме, в виду штаба!
– Да, мон женераль! – В этот момент челюсти Андрея свело так, словно ему их заморозили в кабинете дантиста.
– Никому не позволено нарушать мои приказы, даже таким героям, сержант, как вы! И... Я еще тогда обещал наказать вас, а «Гусь Жерарди» всегда выполняет свои обещания! До встречи в моем кабинете, месье сержант! – Генерал открыл дверь и в сопровождении полковника Мюррея покинул комнату.
И не было во всем этом ничего сверхъестественного для тех, кто знал Паука. Так было всегда, «кнутом и пряником» он воспитывал своих «Гусей»! И всегда был крут, но справедлив!.. Кондор заработал и то и другое... И получил соответственно: сначала «пряник», затем «кнут»...
– Вот так!.. – произнес Франтишек и обнял Андрея за плечи. – Пойдем, сержант, выполнять генеральские приказания.
– Да, Франтишек! Идем...
– Сержант! – раздался возглас за спиной Кондора, и он обернулся к «мадемуазель лейтенант». – Задержитесь на одну минуту!
Андрей взглянул вопросительно на Скорпиона, и тот исчез за дверью.
Мари приблизилась к Кондору и заворковала томно в самое ухо:
– Теперь я точно знаю, где тебя искать, сумасшедший сержант! А ты помни о возможных внезапных вызовах...
– Да, мадемуазель лейтенант!
– Мари! Просто Мари!
– Да, Мари. – Приобнял ее за талию. – Я буду помнить! И... Может быть, ждать... Спасибо за все!..
Через десять минут сержант Ферри, Кондор, был в своей казарме... А через час, ровно в 15.00, Кондор во всем своем «великолепии» стоял по стойке «Смирно!» посреди плаца на посту у двухсотлитровой бочки с дерьмом...
«Bonjoure, monsieur sergent! – думал Андрей. – Вот ты и вернулся... Ну, что? Опять постреляем, отставной капитан?..»
Октябрь 1998 г. – февраль 1999 г.
Учебная база, остров Корсика, Аяччо
«Si vis pacem, para bellum» [6]
... – Ну что, сержант? Как настроение? – спросил у Андрея улыбающийся Жерарди, когда тот, выполняя приказ, явился в генеральский кабинет после своего «почетного караула».
– Готов выполнить любой приказ, месье генерал! – гаркнул Андрей так, что задрожали стекла.
– Обиделся... – заключил генерал и потер широкой ладонью свой короткий седой «ежик».
– Никак нет, месье генерал!
– Обиделся. И в чем-то ты, Ален, прав. Но! – Указательный палец Жерарди уткнулся в грудь Филина. – Хоть ты и оказался впоследствии героем и блестяще провел операцию, взяв командование на себя, но тем не менее ты нарушил приказ, данный тебе в боевой обстановке! Приказ генерала, сержант! А такие нарушения Устава, как правило, караются трибуналом!.. Да и потом... Я при свидетелях обещал наказать строптивого капрала, так что не обессудь.
Андрей только улыбнулся на эти слова, что не осталось не замеченным Спайдером:
– Вот и правильно, сержант! Относись к этому с юмором! Как устроился?
– Казарма пуста, месье генерал.
