космического счастья от возможности быть рядом с любимым человеком. И оно, это счастье, еще и подпитывалось, видимо, тем местом, где оно было обретено... Видимо, есть что-то в этой почве... Видимо, есть что-то в этих прямых улицах, бегущих к морю, в этом голубом небе, в этой зелени акаций и платанов, в этих теплых одесских вечерах...
Они просто так, ради любопытства, решили испытать судьбу и спросить на улице, как быстрее и правильнее доехать до улицы Тенистой...
– Садитесь на пьятый трамвай и вже езжайте себе до самой Аркадии! Там подниметесь немного наверх, и вот вам Тенистая!
– Мадам! Шо ж вы говогите такие глупости и пгямо при нагоде? Не слушайте эту халамидницу, молодые люди! – тут же встряла в разговор пожилая женщина «истинно одесской» наружности. – Слушайте меня сюда! А вы, мадам, идите уже себе куда шли и забудьте тех глупостей, шо у вас у в голове!.. Так, могодые, интегесные! Не надо искать никакой тгамвай! Садитесь на десятый тголлейбус и все! И вы уже таки будете на месте!
– Ой, не морочите мине голову! – словно из ниоткуда возник еще один старенький одессит. – И кто это и когда ездил на Тенистую на троллейбусе! Только полные идиеты! Молодые люди! Не надо слушать этих «приезжих»!!! Пройдитесь пешком до жэдэ вокзала, садитесь на автобус номер 147, и все! Экспресс- доставка!
– Так на шо же ж нам садиться? – спросила Татьяна, которая уже просто держалась за живот от смеха, наблюдая за перепалкой «коренных одесситов». – Я так и не поняла?!
– Гадость[12] моя! Ты хоть поняла, шо он тебе тут ляпнул? А он- то сам понял?!! Какой у в заднице автобус, юноша?!! – «Юноше», надо признать, на вид было столько, что ему уже пора было иметь правнуков. – Иде ви были, когда ггемело?!! Вас послушаешь, так до самой Хундуплеевки доедешь!.. Идите вже лучше пешком, молодежь, и не слушайте тут всяких идиетов с клюкой! Идите прямо по Фганцузскому бульвару и никуда не свогачивайте! С вашими могодыми ногами так вы таки за полчаса дойдете до вашей Тенистой!
– А это который, Французский? – спросил Сергей.
– И как ты хочешь, внучок, шобы я тебе ответила? Точно тебе скажу, шо не тот, котогый у во Фганции!.. Ох-хо-хо!.. Правильно отвечают, когда спгашивают, где она, та, стагая Одесса... – вздохнула старая одесситка. – На улице вже таки не с кем поговогить за этот гогод!.. Игде та, стагая Одесса?..
– И где?
– Когда я помгу, то она уже вся будет на кладбище... Только я туда еще не собигаюсь! – «Мадам» воинственно подняла свою клюку. – И шобы гасказать таким молодым погослям, как ви, иде и шо тут к чему – так я еще таки пагу-тгойку лет пгодегжусь!.. А насчет на шо «вам садиться», девушка, так я вам таки отвечу!.. На шо конкретно – не знаю! А на шо не надо, так это на то «всякое», на котором вам сидеть будет неудобно...
– А как такое «неудобно» распознать, бабушка? – Таня смеялась уже просто во весь голос на пол- улицы.
– Азухенвей!.. Или я вже такая, уже совсем не молодая, или я, поимев пятегых мужей, таки ничего не поняла у в этой жизни! – Старушка тщательно выбирала слова, не содержащие сложный для нее звук «р». – Это, милочка моя, самый пгостой и надежный способ гаспознать, на «то» ты села или нет – метод «научного тыка»!.. Не уселась на «нем» сгазу – значит, «он» таки не твой! Не твой газмерчик или калибг...
– А если «уселась»?
– Тогда холь и лелей «его»!!! Или мне даже такие мелкие глупости таки тоже надо тебе говогить?!! – Бабулька посмотрела Тане прямо в глаза. – И ты мине, деточка, хочешь сказать, шо таки нашла то, на чем хочешь сидеть увсю свою ижизнь?
– Угу... – зарделась в одну секунду Татьяна.
– И много в тебе было таких «единственных»?
– Он... Сегодня...
– И увсе?
– Все...
– И ты таки решила, шо это могское, шо-то такое особенное?
– Он мой, бабушка...
– А уплывет на полгода или на год? Чем утешишься?
– Ждать буду!..
– И ты таки так в себе так увегена?!!
– Я так хочу!
– А и скажите мине тепегь... На кой вам кгасный пегец та улица Тенистая? Ийдемте ко мне? Я вже стагая... В мене вже никого нет... – Глаза бабульки вдруг остановились на мокром месте. – Двух сынков вже на «Таировское» кладбище отправила... А внуков как не было, так и не будет уже...
– Сколько же вам лет, бабушка?
– Еще этого лысого Вовку, котогый всю стгану у в семнадцатом вскаламутил, помню... Я в том году у в пегвый газ замуж вышла... За ггафа!.. Сгинул мой Сегеженька у в Ггаждансккую, на Пегекопе... Погучик Осташков...
– Так вы графиня, бабушка?
– Когда это было?! – вздохнула старенькая одесситка. – И кому это тепегь интегесно?..
– А моего мужа тоже Сергей зовут! – произнесла Таня.
– Пгавда? Так ийдемте ко мне в гости! У меня вже давно не было гостей... Ну?!! И шо вы замегли, як те две статуи? И испугались бабушки?
– Неудобно как-то...
– Я тебе потом на ушко без свидетелей шепну, деточка, шо такое «неудобно» и когда оно бывает... Когда твой могячок мине слышать не будет... Идем те вже или вы гешили довести-таки мине до инфагкта?!!
Ни о какой Тенистой уже просто не было речи! Вот так!..
В истинно одесском духе закончился тот разговор для Сергея и Татьяны...
А бабушка...
Она таки затащила их к себе в гости! В большую трехкомнатную квартиру на улице Пушкинской, в доме дореволюционной постройки. И даже рассказала о том, что в начале века вся эта квартира принадлежала Осташковым. Потом, после Гражданской, их «уплотнили», подселив еще две семьи. Так родилась эта коммуналка... В этой квартире София Борисовна Осташкова пережила войну и оккупацию... И выжила... И опять большая квартира после войны стала коммуналкой... А теперь... Где вся «старая Одесса»? На кладбище... И эта квартира опять, как и полвека назад, принадлежала теперь только ей одной, потому что соседей больше не осталось...
А еще она категорически потребовала от ребят, чтобы они называли ее тетя Соня. Не бабушка, а именно тетя:
– Я еще у в театр хожу! Какая же я вам бабушка!..
Тетя Соня и накормила их, и напоила чаем, и рассказала всю ее семейную историю, а когда Сергей и Таня уже ближе к вечеру собрались уходить, то она вытащила из Татьяны слово, что она будет раз в неделю навещать в этой квартире свою новую бабушку...
...Потом они опять гуляли по городу, прошлись-таки по Французскому бульвару, который на самом деле тогда был еще Пролетарским...
...А уже вечером, когда на Одессу спустились сумерки, Сергей и Татьяна отправились в гарнизонный ДОФ на дискотеку...
Они веселились, танцевали и были счастливы!
И все было бы хорошо, если бы около 11 вечера к Татьяне не подошел основательно подвыпивший молодой человек.
– О!!! Смотри какая телочка! – Он обернулся и пьяно подмигнул троим своим друзьям, в которых «градусов» было ничуть не меньше, чем в нем самом. – Может, пойдем вместе подергаемся, а? Пупками потремся!..
– Отойди, придурок! – Татьяна брезгливо отвернулась и поискала взглядом Сергея, который как раз
