– А тебе, Губочкин, пока весь этот аврал не пройдет, сидеть как мышь под веником вон там! – Он ткнул пальцем в сторону комнаты для посыльного, в которой сейчас был выключен свет. – И ни в коем случае не высовываться!..
А через двадцать минут, когда мичман медслужбы, штатный фельдшер, кое-как собрал в единое целое бровь старшины, а по МРП объявили «неожиданную тревогу», только тогда Сергей понял, что имел в виду Остафьев, говоря о «карнавале». На произнесенную фамилию Губочкин из строя вышел молоденький мичман Константин Федоров, одетый в робу с погонами старшины второй статьи!..
И «жаждавшим крови» милиционерам осталось только стиснуть зубы и облизнуться – среди засекреченных водолазов нарушителя спокойствия в городе не оказалось...
Часть вторая
Охота на «Черного петуха»
Весна 1990 г. Москва. Госпиталь.
Филин и Тюлень
...Андрей Проценко только-только начал восстанавливаться после своего тяжелого ранения и пережитого плена в Фергане. Только-только он узнал, что уже стал капитаном и получил свою вторую Красную Звезду. А еще он узнал и, если честно, был немало удивлен тем, что его младший сержант, наверное, самый уважаемый член его разведдиверсионной группы Серега Губочкин до сих пор, а это уже почти три месяца, тоже находится здесь, в госпитале... Все еще!.. Да, досталось ему в последний раз очень серьезно!..[14]
Но теперь, когда они встретились не в родной казарме, а на госпитальной койке, теперь, когда не нужно было никуда бежать, вскакивать среди ночи, – именно теперь Филин и взял в оборот своего молчаливого Тюленя!..
Капитану хотелось знать все о своем подчиненном! Абсолютно все!!!
Нет, он знал, конечно же. Многое из личного дела, кое-что из скупых рассказов других членов группы, да и от самого Сергея что-то очень редко долетало до его ушей, но... Вот именно теперь Андрею выдалась возможность попробовать хоть немного разговорить этого сурового воина... Да и в самом деле?!! Чем еще заниматься друзьям в госпитале, как не вспоминать прошлое?.. Как говорится, «не было бы счастья, да несчастье помогло!..». Вот Филин и пользовался выдавшейся возможностью... Потому что ему был дорог этот человек, и он хотел знать о нем абсолютно все!.. И никакие «сухие» строчки в личном деле никогда не покажут того, что он чувствовал, что переживал – об этом мог рассказать только сам Тюлень!..
Их разговоры длились целыми днями и вечерами, Сергею было что вспомнить и было что рассказать. Андрею оставалось только слушать...
Видимо, проникся как-то Сергей к своему командиру доверием, потому что начал потихонечку, очень осторожно приоткрывать свою душу...
И оказалось!.. Нет, не подумайте ни в коем случае, что Андрей считал своего младшего сержанта «сухарем», «камнем» или, скажем, «сфинксом». Просто... Тюлень всегда был задумчиво-суров и молчалив, говорил в основном только по делу и очень редко «просто так», а уж улыбался и вовсе «по праздникам»!.. И Филину, положа руку на сердце, было немного боязно приставать к этому суперпрофессионалу ратного дела с глупыми расспросами «за жизнь»... И зря!!! Выяснилось, что Тюлень не просто умеет рассказывать, когда хочет, но еще и то, что у него очень тонкая душа! Трепетная и ранимая!..
Здесь, в этом госпитале, Сергей открылся Филину с совершенно новой, неожиданной для капитана стороны!..
... – Слышь-ка, Серег! – Они сидели на подоконнике открытого окна и вдыхали зарождавшие весенние запахи. – Ну и чем весь тот твой первый поход в Одессу закончился?
– А чем? «Сидением на борту»! Как и обещал Остафьев! – Сергей улыбнулся чему-то своему. – Так почти три месяца и просидел на базе...
– А Татьяна?
– А что Татьяна? «Сидение» – это только ограничение передвижения, сам знаешь! А телефоны же никто не отменял! Я ей звонил каждый день! Уж это-то Еж мне позволил, будь уверен!..
– Ну, а когда вы увиделись-то в следующий раз? – не унимался Филин.
– «В соответствии с приказом командира»! – улыбнулся Сергей еще шире. – 31 декабря Атас выпустил меня на «сквозняк»!.. Мы тогда с Танюшкой и Новый год встретили, а 2 января и в ЗАГСе расписались...
– Гости были на свадьбе?
– Свадьбы особенной-то и не было, Андрюха... Мы с ней не из зажиточных семей... Соорудили что смогли... Ее родители приехали, мои, Еж и Атас тоже пришли... В общем, человек десять набралось... В кафешке посидели, отметили... В «Театралке»...
– Так в «Театралке» все же?
– Ну это же наше с ней вроде как первое кафе... Всем понравилось! Тепло, уютно, вкусно... В общем, хоть и скромно все было, но довольны остались все!.. Ну, а третьего числа, утром, я вернулся на пост – служба! Такие дела, командир...
– Ну, а дальше-то что, Тюлень? Давай рассказывай, морская твоя душа! Не задерживай движение!
Сергей улыбнулся еще раз и ответил Филину:
– Тише ход, командир! Не делай волны!.. Не торопись... – Он посмотрел куда-то вдаль и заговорил: – Танюшка тогда сессию начала сдавать, у меня свои занятия... Потом она домой, в Николаев съездила – благо у нее теперь уже по двое пап и мам стало... Ну, в общем, все было в норме пару месяцев... Ничего необычного... Я получил третью «соплю» на погоны – стал старшиной первой статьи... Нормально все было...
– Но, как всегда это бывает...
– Писец подкрался незаметно! Тут ты прав, Андрюха... Именно так оно всегда и бывает!.. – Сергей закурил и задумался на несколько минут. – Первого апреля это случилось... Вся Одесса гуляла День юмора – городской праздник как-никак!.. А нам тревогу сыграли... Мы, командир, если честно, то даже подумали, что решили пошутить командиры...
– Ага! Армейские шутки...
– А флотские, командир, они куда как круче бывают!.. Усадили на баркас сводный взвод, Караулова – старшим, и погнали в сторону Змеиного... Мы даже понять тогда ничего не успели!.. Через три-четыре часа нас пересадили на БДК, а на нем уже пацаны с Первомайского, и морпехи из Казачьей бухты со всей своей техникой сидят, нас дожидаются...
– Ни хрена себе учения забабахали! – удивился Андрей.
На что Тюлень только улыбнулся, только как-то грустно:
– Да уж, учения... Мы до тех «учений» на этом «тихоходе» потом еще почти десяток дней чапали...
– Ни фига себе! Это ж где? В Атлантике, что ли?
– В ней, родимой, в ней, Андрюха... Тогда, видишь ли, было много дружественных Союзу государств, которым мы оказывали помощь... Медикаментами там, продуктами, специалистами в разных областях...
– Которые доставлялись туда на больших десантных кораблях... – ухмыльнулся Филин. – Ясно... Чего уж...
– Мы тогда только и сообразили, куда нас несет, когда начпо морпехов, кап два, на четвертый день похода толкнул речугу перед личным составом «о братской взаимопомощи отсталым и угнетенным
