«выхода».
– Б-ба-ба-а-х-х! – ухнул второй взрывпакет, но уже намного дальше первого.
Андрей «вылетел» из ячейки и увидел в трех метрах капрала-инструктора. Его автомат лежал на земле, а сам он прочищал ладонями засыпанные землей глаза. Видимо, досталось ему от первого взрыва.
«...А не будь умным бараном, сопля!.. Не таких, как ты, делали!..»
Только оценивать «повреждения» инструктора времени не было – впереди было самое, наверное, серьезное препятствие – трехэтажные «Руины дома».
«...Давай, капитан! Вспоминай горную подготовку! Давай, Андрюха!..»
Ему предстояло взобраться по тонкому репшнуру на третий этаж, пробежать дом насквозь, да и «зачистить» его попутно от «противника», и точно так же, по репшнуру, «десантироваться» на землю.
Взбираться по тонкому, в палец толщиной, репшнуру на восьмиметровую высоту на самом деле очень тяжело, долго и муторно... Но Андрей на стал вспоминать «школьные упражнения лазания по канату», а поступил по-другому – он уперся сначала одной, потом другой ногой о стену и пошел по ней, мощно перебирая руками вверх по веревке... А через насколько секунд, выпустив несколько очередей внутри «руин», точно так же, опираясь ногами о стену, в «три толчка от стены», спустился на землю.
Теперь оставался «последний рубеж» – «Железнодорожная насыпь».
Она возвышалась метров на десять над общим уровнем СПП. Крутой щебенчатый вал, на вершине которого было «пулеметное гнездо».
Второго взрывпакета у Филина уже не было, но, если честно, он, в общем-то, был и не нужен – еще никому ни разу не удавалось добросить его до пулемета после всего того, что было пройдено на полосе, – тяжелые, свинцовые руки дрожали так, словно ты уже давно был хроническим «паркинсонщиком».
Андрей бежал на насыпь, прямо на пулемет, поливая его длинными очередями из своего автомата.
– А-а-а-а-а-а-а! – орал он, уже задыхаясь.
– Та-та-та-та-та-та-та! – дергался в его руках автомат.
Филин взлетел на насыпь, выстрочил последние патроны из магазина, перемахнул ее и... уже просто на заднице съехал вниз – ноги больше не держали...
А внизу...
Внизу его ждала капитан Савелофф...
Андрей увидел ее уже на краю сознания и стал проваливаться в какой-то цветной водоворот...
...Резкий и очень противный аммиачный запах ударил в его нос, и Андрей мотнул головой и открыл глаза.
Над ним стояла Мари.
В камуфляже, в высоких берцах, с рассыпавшейся по плечам копной белокурых волос, она казалась не просто феей, а военной феей в звании капитана, которая возвращала к жизни измотанного воина...
Она полила его голову холодной водой из пластиковой бутылки и проговорила:
– Боже! Какой же ты идиот! Осел упрямый!
В ответ Андрей только вымученно улыбнулся и прошептал, совершенно задохнувшись:
– Мари... Результат? – Удаленного легкого катастрофически не хватало, и Андрей был похож на карася, выброшенного на берег.
– Какой там результат, идиот! – Ее совершенно искреннему возмущению не было предела. – Тебе же прямо сейчас сюда надо врачей вызывать и «Ambulance»! Ты же еле живой!
– Мари... Результат?
– 5.24...
Услышав эту цифру, Андрей закрыл глаза и откинул голову на щебенку:
«...Мы справились, капитан!.. Мы справились!..»
Он был прав.
Конечно... тут сказался и опыт, и знание самой этой СПП, но... Очень многие легионеры, специально тренируясь и изучая каждый из ее элементов в отдельности, так и не могли пройти ее целиком и правильно, но, главное, уложившись в шесть отведенных минут... Это было по-настоящему тяжело! Да и... А кто вообще говорил, что в спецназ отбирают сопливых хлюпиков?! Андрею же было тяжелее вдвойне – не говоря уже о физическом состоянии. Его давил огромный моральный груз – на этой полосе решалась его дальнейшая судьба, быть ли капитану Алену Ферри и дальше легионером или уйти из Легиона навсегда, на заслуженную и почетную, но пенсию...
– А новичок?
– Да какая разница, Ален?!
– Мари...
– 5.36...
«...А ведь молодец парень! Молодец!.. Совсем на чуть-чуть отстал! Всего-то на двенадцать секунд... Надо его с собой забирать! Такие кадры на дороге не валяются!..»
Он повернул голову направо. Там, в пяти метрах от него, на щебенке насыпи лежал тот, второй парень, который шел по «полосе № 2». Он лежал навзничь, широко раскинув в стороны руки и закрыв глаза. Его широкая грудь высоко вздымалась, а из горла слышалось не обычное, нормальное дыхание, а звуки, похожие на предсмертные хрипы.
«...Нет, непростой этот мужичок, непростой!.. Вон как правильно отдыхает! Все мышцы расслаблены, а руки!.. Руки пошире, „чтобы обнять небо“ и не зажимать задохнувшуюся грудь... Сейчас... Три минуты, и он опять будет „огурцом“... А ведь неплохо научили паренька где-то! Ой как неплохо! Уж не „одной ли мы с ним крови“, капитан?..»
– Мари... дай ему воды... – Андрей постепенно приходил в себя.
Не говоря ни слова, она взяла пластиковую бутылку, подошла к парню, присела над ним на корточки и приставила горлышко бутылки к его губам. Парень стал пить, не открывая глаз. Большими, жадными глотками. А потом все же решил взглянуть на своего благодетеля, открыл глаза и тут же дернулся, чтобы подняться, углядев воинское звание Мари.
– Вольно, сержант! – проговорила она негромко. – Отдыхайте...
Она вернулась к Андрею, помогла ему подняться и взобраться на сиденье «Хаммера», который стоял тут же, в пяти метрах...
...Через несколько минут Филин предстал «пред ясны очи» своих медицинских инквизиторов.
– М-м... Н-ну, что ж, капитан... – медленно заговорил «председатель», медицинский генерал. – Сказать по правде... Озадачили вы нас...
Андрей посмотрел на Жерарди и слегка опешил. Генерал улыбался!.. Это «природное явление» было настолько редким, что увидеть его выпадало счастье очень редким людям. Широкой, белозубой улыбкой. Сейчас Паук был похож скорее на кота. Такого, знаете ли, самодовольного и гордого собой кота, который переловил всех мышей в амбаре. Он даже подмигнул Андрею!
– ...Вот, господа полковники, к примеру... – «главный эскулап» повел рукой в сторону хирурга и психиатра, – ...утверждали, что вы не то чтобы уложиться в норматив, вы даже и до половины полосы не дойдете... М-да!.. Ну, что ж, капитан... Жду вас ровно через час на врачебном консилиуме... Будем решать, что с вами делать.
Они дружно развернулись и направились к машинам, а к Андрею подошел Жерарди:
– Поздравляю! – Генерал крепко пожал его руку. – Я в тебе и не сомневался, Ален! Ты молодец!
А через час в присутствии всей медкомиссии и Жерарди медицинский генерал объявил Андрею «приговор»:
– Наше решение, капитан Ферри, было непростым, надо признаться... Все же... Все ваши ранения, болезни, перенесенные травмы... Да и психологическое состояние... – «Председатель», казалось, все еще решал, как с ним быть. – Но СПП показала, что вы умеете контролировать как свое физическое состояние, так и эмоциональное... Что меня, надо признать, очень удивило! Признаюсь, мы попросили отнестись к вам на «полосе» с «особым вниманием».
– Я это заметил, месье генерал.
– М-да!.. Ну, да дело прошлое. Вы показали свое мастерство, выносливость и умение контролировать
