— Ногами.
— Очень смешно. Там химическая пыль, а у тебя никакой защиты нету.
— У меня противогаз есть.
— Ты подхватишь какую-нибудь дрянь.
— Уже подхватил. Сюда меня волокли без защиты.
— Хреново, — озадачился Шептун. — Может, пронесет в этот раз…
— Может.
Через перевал прошли быстро. Самопал явно нервничал, прижимал противогаз к лицу, удерживал фильтр, чтобы не слетел. Видимо, ему дали явно не новую вещь. Шептун даже решил, что бандиты могли намеренно испортить фильтр или даже чем-то отравить его, но затем отбросил эту мысль — звучало слишком изощренно.
Минут через пять они оказались по ту сторону. Темная долина осталась позади.
— Ты в порядке? — спросил Шептун, глядя, как Самопал тяжко дышит.
— Нормально все…
— Точно?
— Шептун, а куда мы идем?
Сталкер присмотрелся к нему.
— Мы идем в Коготь, — произнес он. — Самопал, ты точно помнишь, где мы и что происходит?
— Помню. Мы идем в Коготь…
— Самопал, давай просто идти, — уговаривал Шептун. — На базе нам дадут попить, поесть, отдохнуть. Положим тебя в хижине Дудука, пока не поправишься. А, Самопал? Что скажешь?
— «Набат», — проговорил Самопал. — Нет, мне туда нельзя…
— Пошли, Самопал.
— Шептун, отпусти.
— Не могу.
— Пожалуйста.
— Нет, я не отпущу тебя. Не в таком состоянии. Сначала тебя надо вылечить.
Самопал мотал головой, качался из стороны в сторону, словно пьяный. Но проходило несколько мгновений, он вскидывал голову, твердо шел метров двадцать и снова терял силы. Его глаза слезились, но Шептун не хотел думать о том, что это от угрызений совести. Скорее, химическая гадость все же прошла через фильтр.
Сталкер с досадой отвернулся. Сенатор был прав. Он действительно не хочет, чтобы у Самопала нашлись оправдания или возникло раскаяние за содеянное — тем тяжелее будет привести в исполнение наказание, наложенное Грачом. Куда легче казнить явного врага, продолжающего оставаться опасным даже в момент поимки. Отчаявшийся ренегат на такого не походил.
Клан. Общество, не оставляющее без последствий гибель своих, но мстящее за них руками точно таких же парней. Один волк убивает другого, третий приказывает четвертому отомстить. Сколько в результате останется особей, кого не коснется эта феерия нарастающего возмездия? Насколько поредеет стая, когда перегрызутся сильнейшие? Может, как раз сильнейшие и останутся, а перевымрут именно слабые… Сталкер сам не понимал, как при таком раскладе «Набат» не оказался обреченным на саморазрушение. С другой стороны, вполне возможно, что именно это и случилось.
— Самопал, — проговорил Шептун. — Ты помнишь, что я сказал тебе в ангаре?
— В каком еще ангаре?
— Ты знаешь, в каком. Я сказал, что никто тебе не поможет, кроме меня. Помнишь?
— Да.
— Так оно и случилось. Бандиты поймали тебя, избили, но я все же пришел за тобой. Этого ты, надеюсь, тоже не забыл?
— Нет. Не забыл.
— Я вернулся и сделал все, чтоб тебя вытащить живого. Пусть у меня не получилось, но я постарался. Ты ведь заметил это?
— Да.
— Поэтому ты должен знать, что ничего не изменилось. В «Набате» нам предстоит сложная разборка. Тут я должен буду идти против своих, но раз кровопролития все равно не будет, то знай: я за тебя заступлюсь.
Самопал продолжал идти. Было видно, что он не поверил сталкеру.
— Ты знаешь, что именно случится, когда мы вернемся на базу? — спросил Шептун.
— А что тут думать? Меня убьют?
— У меня нет информации по этому поводу.
— Меня убьют, и ты это знаешь.
— Самопал, будь у клана намерение попросту прибить тебя, то они поручили бы это мне. Ты в самом деле не видишь ничего странного в том, что я не пустил тебе пулю в лоб сразу?
— Ты просто не сумел.
— Будь так, Грач послал бы за тобой того, кто сумеет убить по приказу.
— Значит, меня убьют там, — горько произнес Самопал. — И перед этим шеф толкнет речь.
— А ну стой!
Шептун обежал Самопала и стал перед ним.
— Ты чего это? — спросил сталкер, бледнея. — Совсем волю к жизни потерял?
— Тебе-то что? Что сделано, то сделано.
— То есть ты уже решил, что тебя сто процентов убьют, смирился с этим, покорно принял и уже сейчас решил не предпринимать никаких действий по этому поводу?
— Ну, допустим.
— Ни фига не допустим! Самопал, мать твою за ногу, ты совсем долбанулся, что ли? У бандитов, значит, выжил, а тут нюни распустил? Еще раз повторяю: Грач не намерен тебя убивать! Мне дали четкое задание: найти тебя и вернуть живым. Шеф отдельно мне указал, что не ставит целей наказать тебя, он лишь хочет понять, что тобою двигало, когда ты сдал караван «Лезвиям». Я тебе могу поклясться на чем угодно, что я не лгу. И это еще не все. Исходя из того, что я успел повидать за эти дни, я самостоятельно пришел к выводу, что тебя надо сначала выслушать. Самопал, почему ты не хочешь жить?
— Хочу, — ответил пленник. — Но не могу.
— Почему? Почему, Самопал? Ты смертельно болен?
— Мы все смертельно больны.
— Давай без пафоса. Отвечай, что случилось, или мы поставим точку прямо здесь!
— Хорошо, — сказал Самопал, взмахивая головой и отряхивая волосы с лица. — Ставь.
Шептун держал паузу, но недолго.
— Я не могу отпустить тебя, — сказал он.
— Если я скажу Грачу, зачем все это сделал, то он прибьет меня гарантированно, — медленно проговорил Самопал. — И он, думаю, сделает это так, чтобы ты не видел. И никто не видел. Просто мой труп случайно найдут где-нибудь в выгребной яме или висящим на вершине Когтя. Может, мое тело будет лежать где-то в лесах, и меня случайно найдут сталкеры. Грач спишет на бандитов, будет толкать речи у костра, и все смешают меня с грязью — мне плевать, Шептун, исход все равно один и тот же.
— Нет, — возразил Шептун. — Грач хороший мужик. Зря ты так с ним.
— Хороший. Но он не примет ответов.
— Может, потому, что ответов у тебя нет?
— Может.
Самопал пошел через лес, в сторону Когтя. Шептун обалдело смотрел ему вслед, затем побежал догонять.
— Стой! — сказал он в смятении, но Самопал не останавливался. — Так нельзя! Это же… линчевание получается!
— Такова правда Зоны. Тут нет справедливости, только месть.
— В «Набате» не мстят!
