очень хитрыми. Как только раздавалось шлепанье хлопушек, они вылетали из домика и скрывались между крышей и потолком. Туда проникнуть мы не могли. На чердаке мухи сидели недолго. Как только хлопушки стихали, они одна за другой перебирались в домик и опять докучали нам. Приходилось снова либо браться за хлопушки, либо прятаться под полога. Мне и Вячеславу бить мух надоело, и мы все чаще прятались под полога, Илларионыч же неутомимо работал хлопушкой, подбирая каждую убитую муху.
— Зачем вам битые мухи? — спросил его Вячеслав.
— Пригодятся, — уклончиво ответил Илларионыч и высыпал мух в мусор, где обычно копошились воробьи.
— Илларионыч, вы что же, решили подкармливать воробьев?
— Чтобы избавиться от мух.
— Вы полагаете, что воробьи, отведав мух из мусора, станут ловить их возле домика?
— Ты не ошибся. Именно на это я и рассчитываю.
— Не слишком ли вы наивны?
— Нет, не слишком, и в этом ты скоро убедишься. Я выбрасывал мух уже несколько дней и заметил, что после посещения мусора воробьями мух там не остается.
— Мух могут уносить муравьи.
— Несомненно, — согласился бригадир, — поэтому я выбрасывал мух только рано утром, перед прилетом воробьев, когда муравьи еще не ползают.
— Ну, ну, — насмешливо произнес Вячеслав, — эксперимент интересный, но наверняка безуспешный.
— Предлагаю пари, — сказал Илларионыч, — ставлю свой бинокль против твоей зажигалки. Через несколько дней воробьи уничтожат большинство мух.
— Идет! — согласился Вячеслав. — Лешка, разними!
— Нет, — отказался я, — не стану разнимать. Отдай зажигалку без спора!
— Почему?
— Потому что будет так, как говорит Илларионыч.
— Глупости! — рассердился Вячеслав. — Не может этого быть!
— Ты видел, сколько воробьев прилетало на мусор вчера?
— Видел. Не больше десятка.
— А сегодня?
— Сегодня было побольше.
— Завтра будет еще больше, а потом здесь появится множество воробьев, и с мухами будет покончено.
В борьбе с мухами нам помогали две пары серых трясогузок. Эти изящные птички в любую погоду вертелись у домика и ловили мух В один из дождливых дней я долго наблюдал за тем, как трясогузка ловко охотилась на мух. Птичка бегала вдоль стенки домика и склевывала мух, сидевших на высоте ее роста. Расправившись с мухами у земли, трясогузка взлетала и атаковала мух по всей высоте стены, выбирая места, где мухи собирались группами. В дождь мухи были вялыми, и за каждый подлет птичка успевала захватить несколько штук. Остальные спасались бегством. Аппетит у трясогузок был отменный. Птички съедали за день несколько сот мух, но и это не уменьшало мушиных полчищ. На чердак трясогузки почему-то не залетали.
Победить мух нам помогли все же воробьи. На третий день после начала прикормки воробьи облепили домик, и мухам пришел конец. Воробьи ловили мух и в домике, и возле домика, и на чердаке.
Первые дни мы находили змей невдалеке от зарослей чия. Потом змей там не стало: они расползлись по степи, и нам приходилось «прочесывать» большую площадь. Сначала мы искали змей наугад, но скоро установили, что гадюки переползли к кустикам кара — барака (солянка деревцевидная) и под другие солянки. Змей под покровом солянок первым обнаружил Вячеслав. Много ходить он не любил и скорее из нежелания идти с нами к дальним зарослям, чем надеясь на успех, стал крючком переворачивать солянки невдалеке от моста. Мне и Илларионычу это показалось бесцельным занятием, и мы попытались увести его с собой. Вячеслав был упрям и с нами не пошел. Вечером мы вдвоем принесли два десятка гадюк, а Вячеслав один поймал их тридцать штук. При этом Вячеслав был свеж, как огурчик, а мы вымотаны, потому что прошли по степи добрых двадцать километров. На другой день Вячеслав показал нам, как искать гадюк под солянками. Все оказалось очень просто.
— Век живи, век учись! — сказал Илларионыч, направляясь к солянке.
Под каждым «ковром» мы обычно находили две — три змеи. Не всегда это были гадюки. Изредка попадались и щитомордники. Они вели себя совсем иначе, чем гадюки. Степные гадюки всегда норовили удрать, а щитомордники сворачивались в клубок, шипели и раскрывали пасть. Иногда при этом или еще до этого щитомордники испускали уже знакомый нам весьма противный запах. Он был очень стойкий и чувствовался издалека. Несколько раз я определял местонахождение щитомордника по запаху, еще не видя его. Щитомордники нам не были нужны, и мы их не брали. Ни стрелок, ни полозов под солянками не попадалось: эти змеи держались возле кустов.
Однажды утром шел мелкий, нудный дождь, и мы долго не вставали: не хотелось вылезать из теплых спальных мешков в промозглую сырость. Неожиданно за стеной домика зачмокали от грязи копыта, фыркнула лошадь и кто-то спросил: — Эй, ким уйда бар?[1] Аман ба?
«Аман ба?» — по-русски «здоров ли?» Это приветствие — вопрос возникло у казахов в очень давние времена, когда их кочевые аилы посещали страшные болезни — оспа и чума. Казахи, как и все остальные народы Востока, очень гостеприимны, но страх заболеть или занести в свой аил смертельный недуг привел к тому, что при встрече они прежде всего осведомлялись о здоровье.
— Аман! Аман! — отозвался Илларионыч. — Уйда кирин![2] Вставайте, ребята, кто-то приехал!
В домик вошел пожилой казах в мокром дождевике.
— Га — ассалам, га — алейкум![3] — приветствовал он нас. — Амансиз ба?[4]— Ва — алейкум, ва — ассалам! — ответил ему я. — Аманбиз! Аман — биз ба?
— Ие! — удивился казах и заговорил по-русски: — По виду русские, а говорите по-узбекски. Откуда вы?
— Из Узбекистана.
— Зачем здесь живете? В аул ехать надо!
— Понравилось нам здесь, вот и живем!
— Охотники?
— Не совсем.
— Почему не совсем?
— Раньше давай попьем чаю, поедим, а потом и поговорим! Согласен?
— Согласен. Чай — дело хорошее!.
За чаем мы рассказали, чем занимаемся, и узнали, что наш гость работает в овцеводческом совхозе чабаном ветеринарного участка и зовут его Джанмурчи. Телята, которые паслись возле домика без присмотра, — из его стада.
— Как же вы оставляете телят одних? — спросил я Джанмурчи. — А если волки?
— Волков близко нет. Пастбища здесь хорошие. Вода тоже.
— А если телят покусают змеи?
— Какие змеи?
— Те самые, которых мы ловим. Ведь здесь «проклятая земля»!
— «Проклятая земля» на той стороне речки. На этой стороне змей не бывает.
— Так телята могут через мост и на другую сторону перейти!
— Нет. Далеко от колодца они не пошли бы. Вода здесь хорошая, травы много. Зачем им туда идти?
— Ну а если кто-нибудь украдет теленка?
— Кто украдет? — удивился Джанмурчи. — Кругом все знакомые живут. Чужих нет.
— А мы?
