Выводы: несмотря на то что Лось и Дырокол – явные антагонисты в вопросе посещения отхожих мест, они являются наиболее вероятными подозреваемыми. Хотя из их сортирных похождений никаких далеко идущих выводов сделать, увы, нельзя.
Позвонили с проходной.
– Тут какая-то Гриб требует пропустить ее к вам.
– Может, Гримм?
– А… точно, Гримм.
– Да гоните ее, ко всем чертям, – крикнул в трубку Турецкий. И тут же передумал: – А, нет-нет, погодите! Пусть поднимается.
Надо же выяснить ее связь с DT3, если таковая имеется, а то совсем закрутился с этими измайловцами.
– Привет, Саша. – Фрау Гримм была полна дружелюбия, как будто и не было бурной сцены дома у Турецкого. – А у тебя мило и кофе хорошо пахнет, угостишь?
– Может, тебя еще и конфетами покормить? – сразу же окрысился Турецкий.
– А что, есть конфеты?
– Я предупреждал. Не приближаться ко мне менее чем на триста метров.
– А мне захотелось посмотреть на твой страшный… пистолет.
– Ты все сказала? Выметайся. – В конце концов, про DT3 можно выяснить и по официальным каналам.
– Саша, какой ты грубый. Тебе все что-то от меня нужно, да? Я слышала, как ты требовал гнать меня в шею, ты так орал в трубку, что невозможно было этого не услышать, стоя рядом с дежурным. У него, бедняги, кажется, барабанные перепонки лопнули. Но потом ты передумал, с чего бы это?
– Решил послать тебя лично и подальше, – еще больше разозлился Турецкий и на нее, и на себя.
– А зря, я хочу оказать услугу, практически безвозмездно, то есть даром.
– Какую? – не очень-то обрадовался Турецкий, даром услуги оказывают друзьям и единомышленникам, они же скорее наоборот – антагонисты.
– Я тебе воришку нашла.
Турецкий молчал.
– Который с мертвого Штайна часы снял и деньги экспроприировал. Вот слушай. – Наташа поставила на стол диктофон. Запись была не очень качественной, но вникать в суть зафиксированного на пленке разговора это не мешало.
Говорили Наташа Гримм и какой-то мужчина, начало разговора отсутствовало.
'Г р и м м. Пятьдесят долларов.
М у ж ч и н а. Пятьдесят долларов?
Г р и м м (с нажимом). Пятьдесят долларов.
Молчание.
Г р и м м. Сто долларов.
М у ж ч и н а. Но я правда ничего не знаю, я даже к нему не подходил.
Г р и м м. Подумайте, всего несколько слов – и сто долларов ваши. Никто никогда ничего не узнает. Мы одни, свидетелей нет.
М у ж ч и н а. Не знаю я.
Г р и м м. Я ни на что абсолютно не претендую, все останется вам, если вы еще не потратили.
Неразборчивое мычание.
Г р и м м. Хорошо, сто пятьдесят «зеленых», и ни цента больше.
М у ж ч и н а. Вы меня точно не записываете?
Г р и м м. Можете меня обыскать.
М у ж ч и н а. Полторы сотни «гринов»?
Г р и м м. Да.
М у ж ч и н а. Ладно. Девятьсот десять долларов, четыреста марок и сотенная рублями.
Г р и м м. И больше ничего?
М у ж ч и н а. Нет.
Г р и м м. Точно?
М у ж ч и н а. Да точно, точно. Точно говорю, деньги-то давай, чего в руке зажала?'
Щ– щелк.
– Коридорный? – спросил Турецкий, выключая диктофон. Догадаться было несложно, они с Артуром и так его вычислили. Просто методом исключения. А применять подобные данному методы следователям Генпрокуратуры, к сожалению, не дозволено. Хотя стоило ему морду разбить и прямо по горячим следам все
