– Интересно, кто это лупит со всей дури? – прислушался Колька.
– Наверное, путевой обходчик, сцепку проверяет.
– На ходу, что ли? – удивился Колька.
– А что, останавливать из-за этого весь состав? – резонно заметил Ленчик. – Поезд и так еле тащится, можно и на ходу. Если что не так, он может машинисту знак какой-то подать, флажком махнуть.
– Флажками стрелочники машут, балда, – поправил его Колька.
– Ну этот своей стукалкой помашет, что у него там – молоток или кувалда, – заржал Ленчик.
– Где-то здесь поворот, по-моему, мы как раз в него и вписываемся, а потом еще минут десять и станция – Борис развернул карту и принялся водить по ней пальцем. Потом поднял голову:
– Пацаны, что-то я не слышу лязга сцепки... И вагон идет как-то слишком тихо... Не нравится мне это. А ну оружие приготовьте, быстро, – скомандовал он и бросился к небольшому арсеналу, который постоянно лежал на виду. Все втроем залегли на пол и стали напряженно прислушиваться к звукам за стенами вагона. Он едва полз по рельсам, слегка постукивая на стыках, все замедляя и замедляя ход. Слышались голоса, потом, когда вагон совсем остановился и мягко качнулся, в дверь постучали. Колька приник к щели между дверью и стеной вагона. Вокруг разлеглась степь, ни одного жилого дома. В дверь опять постучали, но человек стоял так, что его не было видно.
Адреналин прилил к голове Кольки и он заорал что есть мочи:
– Кто? Я сейчас через дверь выстрелю.
За дверью молчали.
– Кто? – опять заорал Колька и передернул затвор. По спине поползла тонкая струйка горячего пота. В унисон с ним заорал Ленчик, вытаращив глаза.
20
В магазине «Копейка», как обычно, работали только три кассы из семи. Анна Федоровна толкала перед собой нагруженную тележку и заглядывала по очереди в такие же тележки покупателей, стоящих в очереди в кассы. Выбирала, кто не пожадничал, как она, и набрал продуктов поменьше. Как назло, все закупались на неделю, а то и на две. Она покачала головой. И куда такая прорва продуктов? А теперь стой за ними, пока кассир не пробьет длиннющие чеки. Она заняла очередь за двумя девчонками. У них-то как раз в тележке покупок было немного, но у стоящих перед ними продукты чуть ли не вываливались из тележки. Анна Федоровна приготовилась к долгому стоянию и затосковала.
– ...А я тогда баллончик из сумочки выхватила и ему в лицо. Прямо в глаза! – взволнованно рассказывала своей подружке стоящая впереди Анны Федоровны девушка.
– Какая ты молодец! – похвалила ее подружка. – У меня от волнения всегда руки дрожат. Я бы даже сумочку открыть не смогла, не то что баллончик вытащить.
– Думаешь, я не испугалась? У меня просто реакция хорошая. Мне еще наш тренер говорил, по волейболу. А когда этот подонок мне в нос заехал, у меня перед глазами прямо звездочки замелькали. Такая боль! Но я так разозлилась! Веришь – была бы у меня палка, так бы по голове и треснула, убить хотелось! Хорошо, что палки не было. Когда он цепочку сорвал, я в себя пришла. И мыслей никаких в голове. Только злоба. Ух, как я разозлилась! Сумочка у меня легко открывается. Пока он смотрел на меня, уж не знаю – зачем, я руку в сумочку, а баллончик сверху лежал. И ему в морду. Хорошо, папа мне все время напоминал – баллончик должен быть всегда сверху. Иначе от него никакой пользы, если рыться придется.
– А этот что? – испуганно спросила подружка.
– За глаза схватился и упал. Я даже не думала, что этот газ в баллончике такой едкий. Этот урод стал глаза тереть, а в руке у него моя цепочка. Ну я изловчилась и вырвала ее. И как побегу! Никогда еще так быстро не бегала. Сердце колотится, прямо к горлу подступило, в груди будто огонь полыхает.
– Бедная, представляю себе... А я бы точно стояла столбом, в шоке.
– Вряд ли. Ты бы тоже побежала. Жить захочешь – убежишь.
Девушка повернулась в профиль и Анна Федоровна увидела темные очки на лице девушки и распухший нос.
– Домой побежала? – продолжала расспрашивать подруга.
– Сначала в подъезд вбежала, а потом думаю: пока домой поднимусь, пока в милицию позвоню, время пройдет. А больше шансов найти преступника по горячим следам. Притом в таком состоянии вряд ли он сможет быстро убраться. Выбежала из подъезда, он все еще сидел, глаза тер, сволочь такая...А я за угол и в милицию побежала.
– Хорошо, что наша милиция близко.
– Да толку чуть. Там же просто так к следователю не зайдешь. Сначала к дежурному надо. А к нему тоже очередь, как назло. Передо мной стояли какие-то тетки, а он по телефону говорит. Я этих прошу: пустите меня без очереди, на меня только что напали. А эти бабы мне: на нас тоже только что напали! А у самих вид, будто на посиделки пришли. Такие спокойные... Я все равно кричу дежурному: срочно принимайте меры, на меня сейчас было совершено нападение. А он мне: «Не мешайте, девушка, я по телефону говорю. Сообщение принимаю, не видите?»
– Вот гад! – возмутилась подружка.
– Эти две бабы тоже гадины. Знаешь, зачем приперлись? На соседа сумасшедшего жаловаться! В ванную их не пускает. И дежурный их слушает, велит заявление писать! А меня и слушать не хочет, говорит: «В порядке общей очереди». Можно с таким отношением с преступностью бороться?
– Нельзя! – решительно поддержала девушку подружка.
– До меня дошла очередь, я ему в двух словах поскорее рассказала, а он мне: «Да, известно нам об этом маньяке. Только этим делом МУР занимается. Так что, девушка, завтра езжайте в МУР. Вас там встретят с распростертыми объятиями». Я ему и говорю: «Да вы что? Он там сидит на асфальте, его можно прямо сейчас брать, если не убежал еще, пока вы резину тянули».
– А он что?
– Говорит: «Слишком умные теперь пошли потерпевшие. Работать нас учат». Вызвал какого-то жирдяя, тот пока в машину уселся, пока мотор завел... Я ему говорю, что рядом наш дом, на соседней улице, пешком скорее дойдем. Да куда ему пешком ходить, он же как студень, растрясет свои жиры.
– Не может быть! – не поверила подруга. – Разве бывают такие милиционеры?
– Точно говорю – толстый. И как только он за бандитами гоняется?
– На машине...
– Ну да, правда, на машине. Приехали – никого, конечно, уже и нет. Он хотел меня высадить, а я думаю: фигу тебе! От меня так просто не избавишься. Говорю: сейчас будем кататься по району и смотреть. Я его узнаю. Я его лицо видела, как ваше. Я его так опишу, что лучшей наводки вам не надо. И что ты думаешь этот хряк мне говорит?
– Что?
– «Девушка, вы хоть и употребляете правильную терминологию, но не учли некоторые обстоятельства: с момента нападения на вас уже прошло сорок минут. Ваш маньяк не идиот, не станет гулять по улицам после того, как засветился. Скорее всего он уже где-то зализывает свои раны. То есть глаза». Ну не гад? А по чьей милости с момента нападения на меня прошло уже сорок минут? Уломала его, минут десять поездили по улицам и дворам. Никого, конечно, и близко уже нет. Но я им гадость сделала. Когда заявление в МУРе писала, потом еще и жалобу накатала. Прямо в МУРе и оставила. Захотят – дадут жалобе ход. Не захотят – я еще раз напишу. Ненавижу непрофессионалов!
– Ань, а ты описала в МУРе, как выглядит этот грабитель?
– Конечно, сразу с этого и начала. И что волосы длинные белые, и что ногти длинные. Интересно, почему он их не стрижет? Ведь они мешают, когда он нападает. Я видела – он их бережет, старается не задеть. Больной какой-то...
– Хорошо, что ты мне это рассказала. Я тоже всем девчонкам расскажу и опишу его, чтобы остерегались длинноволосого блондина с длинными ногтями.
– Между прочим, в МУРе мне следователь сказал, что этот ублюдок до меня нападал на пожилых женщин. Я ему напомнила, что в таких случаях нужно оповещать население, а не держать в тайне информацию. Люди должны знать, что угрожает их жизни.
– А он что?
– Недовольный был, что учу его. Говорит – нечего панику в городе сеять. Все они недовольны, когда им
