Корнев вернулся к себе, открыл тяжелую дверь ангара, быстро прошел в дальний его угол и отодвинул стоящий там шкаф с инструментами. За шкафом была дверь. Витя потянул на себя ее ручку и шагнул внутрь открывшегося перед ним потайного помещения, посреди которого чернела в полу крышка люка.
Витя сразу понял – что-то не то. В первую секунду он и объяснить себе не мог – что именно не то, даже ноздрей как-то странно повел, будто пытаясь флюиды, что ли, какие поймать, подсказавшие бы, что именно не то, но чутьем ничего не уловил, зато сообразил умом.
Из щели, шедшей по периметру люка, не пробивался свет лампочки!
«Перегорела, что ли?» – была первая мысль. Витя двинулся было к люку, но тут же понял, что без света там ничего особо не углядишь, и метнулся в сторону. Схватив лежавший в углу на полке фонарь, он щелкнул кнопкой, убедился, что тот горит, и опять бросился к люку. Клацнув щеколдой, он открыл его и устремил луч фонаря внутрь.
Инги не было.
«Приехали...» – побелел Витя.
Он осветил фонарем одну сторону, другую, потом пошарил вдоль стен и вдруг обратил внимание, что куча тряпок в дальнем углу как-то непривычно велика. Витя присмотрелся и увидел, что из-под нее торчат обтянутые джинсами ноги.
Она!
– Эй! – крикнул Витя. – Эй! Ты чего там? Ты чего там, эй?
Ответа не последовало. Инга даже не пошевелилась.
Елки-палки, надо спускаться...
Витя схватил вытянувшуюся вдоль комнаты длинную деревянную лестницу, приподнял ее и стал, чертыхаясь, разворачивать эту тяжелую дуру, чтобы одним концом она попала в люк. Пару раз задев за потолок, пару раз – за стены и сбив с держателей полку, на которой недавно лежал фонарь, Витя наконец сумел направить лестницу в круглое отверстие посреди пола. Затем, задевая о край, он стал опускать ее вниз до тех пор, пока она, издав глухой стук, не уперлась в бетон.
Витя снова взял отложенный на время возни с лестницей фонарь и полез в подвал. Оказавшись внизу, он не подошел к Инге сразу (вдруг какой подвох), а сначала осветил ее угол и посмотрел, как там и что.
Укрытая тряпками девушка лежала, свернувшись калачиком. Дыхания слышно не было.
Витя шагнул ближе и осторожно пихнул ее ногой.
Никакой реакции.
– Да че с тобой? – почти вскрикнул Витя и откинул с нее носком ботинка несколько тряпок.
Теперь он увидел ее лицо. В свете фонаря оно показалось ему мертвенно-бледным.
Витя перепугался окончательно.
– А ну открой глаза! – заорал он. – Открой глаза, я говорю!
На лице Инги не шевельнулся ни один мускул.
Шагнув еще чуть вперед, Витя резко склонился над девушкой с целью расшевелить ее, растормошить встряской, пощечинами или еще чем и заставить подняться и перестать наконец мотать ему нервы... И тут же почувствовал, как ботинок его ступил во что-то липкое. Он удивленно осветил фонарем это место и тут только увидел кровь.
Ее набежала уже приличная лужица, но в полумраке она казалась черной и совершенно не выделялась на общем фоне.
– Это... это п-почему?.. – от неожиданности запинаясь, пробормотал Витя.
Он проследил, откуда набежала эта лужица, смахнул мешавшую ему тряпку и увидел, что на обнажившейся после этого шее Инги зияет свежая рана.
– Да как же... Да что же это?!
Витя быстро приложил к ране руку и затаил дыхание.
Пульс был.
Ффу-у ты...
Но что теперь делать-то?..
Витины глазки забегали, как бы отражая происходившее в его голове, где вот так же мечущиеся мысли искали выхода из создавшегося положения.
Наконец Витя сообразил, что нужно делать.
Он снова склонился над Ингой, подхватил ее под мышки, приподнял, потом присел и взвалил девушку на плечи. Затем шагнул к лестнице и полез вместе с ней наверх.
Оказавшись в комнате, Витя положил Ингу у люка, а сам побежал за аптечкой. Он не помнил точно, где она у него запрятана (за все время функционирования «автосервиса» ему как-то не приходилось оказывать клиентам медицинских услуг), поэтому искал он ее долго, копаясь в разных шкафах и так резко выдергивая ящики из ремонтных столов, что они переворачивались и их содержимое с грохотом высыпалось прямо на пол.
Наконец аптечка была найдена.
Витя быстро вернулся к Инге и перевязал ей шею. За время поисков он запыхался и теперь сел рядом с ней на корточки, утирая пот и раздумывая, что делать дальше.
Везти ее в таком виде на то место, где они встретились?
Андрей Петрович будет очень недоволен, если узнает, что вред здоровью «этой бабы» все-таки причинен.
Как бы он не причинил за это вреда и Витиному здоровью...
Витя достал из кармана сигарету, но прикуривать не стал, а просто пожевал фильтр.
Ох, как же ему надоело бояться Андрея Петровича... Вот что теперь делать? Не отвезешь – плохо, отвезешь – тоже плохо. А если б он шлепнул ее сразу, еще несколько дней назад, то что – и это плохо было бы? А ведь они с шефом именно так и договаривались – пулю в затылок сразу по приезде!
И тут Витя вспомнил, почему он не застрелил девицу.
У него же план родился!
В нем вдруг что-то перевернулось. Он выплюнул сигарету и упер руки в колени.
– Да какого хрена?! – возмущенно сказал он, и в пустой комнате слова эти прозвучали еще более резко, чем были произнесены. Хотя и произнесены они были неслабо.
Какого хрена он должен бояться? Да чихать он хотел на этого Андрея Петровича! Чихать!
Витя поднялся и нервно заходил по комнате. Негодование разгоралось в нем все сильнее и сильнее.
– Почему я должен во всем ему подчиняться?! – выкрикивал он, сжимая в кулаки сунутые в карманы руки. – Почему?!
Нарастающее бешенство мешало ему осознать всю нелепость этого вопроса. Андрей Петрович для того и нанимал Витю, чтобы тот ему подчинялся.
Но теперь Витя решил выйти из-под контроля шефа.
И причиной этому послужило его желание самостоятельно распорядиться судьбой этой девушки с перебинтованным горлом.
Она была нужна Вите. Нужна для выполнения его грандиозного плана.
Там, в парке, Витя спасовал перед шефом, побоялся противоречить ему, но тут, в пустом помещении, очень легко было представить, что грозный Андрей Петрович, материализовавшийся из воздуха силой Витиной мысли и стоявший сейчас перед ним вовсе не такой уж и грозный. Ему даже можно было безбоязненно вмазать по противной рябой морде. Тут Витя вытащил кулаки из карманов и два раза ударил ими по воздуху, а на самом деле – по челюсти мерещившегося ему шефа. Тот отпрянул и, съеживаясь, закрыл лицо руками. А Витя не успокаивался и все наседал на него со своим страшным:
– Ну что, а-а?! А-а-а?!
И это пущенное на выдохе «А-а-а?!» так сильно колебало сотканного из воздуха Андрея Петровича, что тот в конце концов растворился перед Витей серой дымкой, оставив после себя еле уловимый запах йода.
Ой. Но это же не от шефа. Это от девки, которой Витя сделал перевязку!
Он быстро повернулся к Инге. В этот момент его решение оформилось окончательно.
