газеты и передачи — ему обязательно кто-нибудь сообщит.
— Можно от тебя позвонить? За те же бабки? — спросил Вадим.
Заведующий показал на городской телефон.
Вадим набрал указанный в газете номер. Ответил женский голос:
— Вас слушают.
— Я по поводу похищения семьи подмосковного бизнесмена…
— Вы — господин Костиков?
— Да.
— Меня предупредили, что вы будете звонить. Вам нужно приехать ко мне. Мне поручили вам кое-что передать. Запишите адрес…
Вадим записал на полях газетной полосы: Нагорная, 19, кв. 35. И телефон, и этот адрес были ему совершенно незнакомы.
— Сейчас приеду, — сказал он и положил трубку.
«Что бы это могло значить?..»
— Кроме центрального — есть тут у вас еще какой-нибудь выход?
Заведующий насторожился:
— Есть. Грузовой. А что?
— Выведи меня туда.
— За те же бабки?
Пришлось отдать еще стольник. В сопровождении заведующего Вадим пересек наборный и печатный цеха, экспедицию, внутренний двор с ожидающими тиража почтовыми фургонами и оказался в пустынном переулке. Внимательно осмотрелся: ничего подозрительного не было.
— Пока! — кивнул он заведующему.
— А как же реклама? Не будете давать?
— Подумаю. Верстка ваша мне не очень нравится…
Выбравшись на Шмидтовский проезд, Вадим тормознут такси и поехал на Нагорную. И едва вышел из машины, как тут же понял, что второй стольник отдал совершенно напрасно: возле тротуара, метрах в пятидесяти от угла дома, стояла еще одна бежевая «шестерка» — не та, на которой его привезли к Марату, а другая — она прикрывала вчера сзади синий «судзуки». В «шестерке» никого не было. Ясно, следят за подъездом. Марат подстраховался — на случай, если ему, Вадиму, удастся уйти от слежки. Все равно он должен будет сюда приехать. Вот он и приехал.
«Обложили…»
Вадим вдруг ощутил безмерную, парализующую усталость. Отяжелели ноги, точно бы свинцом налились руки, под их грузом даже опустились плечи. Сейчас бы сесть на какую-нибудь скамейку и сидеть, ни о чем не думая, глядя, как купаются воробьи в свежих лужах, как бегут по небу, сбиваясь в тучи, низкие дымные облака, как ветер треплет ветки кленов.
Нужно было идти, но сил не было.
Сил не было, но нужно было идти.
И Вадим пошел.
На звонок дверь ему открыла седая, интеллигентного вида старушка в фартуке и с тряпкой в руках.
— Господин Костиков? — с некоторым недоверием спросила она. Фингал на его лбу ее явно смутил.
— Да, это я, — подтвердил Вадим. — Полчаса назад я вам звонил.
— Проходите, пожалуйста. Извините, в комнату не приглашаю, у меня уборка. Постойте здесь, я сейчас принесу… — Она вынесла из комнаты черную плоскую коробочку и протянула Вадиму. — Велели вам передать. Это называется… Ой, забыла! У меня записано…
— Я знаю, что это такое. Пейджер.
— Правильно? Пейджер! Тут есть кнопочка. Если ее нажать…
— Я умею им пользоваться, — сказал Вадим. — Кто вам его принес?
— Какой-то молодой человек. Вчера вечером, часов в восемь. Он не назвал себя.
Она объяснила: свободного времени у нее много, а пенсия учительская, маленькая, вот она и решила подработать диспетчером на домашнем телефоне. Дала объявление в газету «Из рук в руки». Сначала никто не откликался, а вчера вечером позвонили…
Было совершенно ясно, что ни малейшего отношения к делам Марата она не имеет. Он просто использовал ее как почтовый ящик — для бесконтактной связи.
— А знаете, он уже пищал, — сказала старушка. — Чуть больше часа назад. Я включила и прочитала… случайно. Извините, мне так неловко…
Вадим нажал кнопку. На дисплее появилось: «Все время держи при себе. Сообщу номер — немедленно позвони. М.».
— Ничего страшного, — успокоил ее Вадим. — Абонементный номер пейджера не сообщили?
— Нет. Все, что мне сказали, я вам передала…
«Значит, со мной он может связаться в любой момент, а я с ним — нет», — подумал Вадим.
Но это сейчас не имело никакого значения.
На лестничной клетке между этажами Вадим остановился и выглянул в окно. Одного он сразу увидел: он высовывался из-за теснившихся во дворе «ракушек». Второго не было видно: должно быть, следил за подъездом откуда-то сбоку.
Вадим отметил это с неприятно поразившим его самого равнодушием. Усталость отступила, но гнетущая душевная тягость осталась.
Он вышел на улицу и принялся ловить машину. Но, как на грех, все шли с пассажирами. И это обычное, вполне житейское обстоятельство вывело его из себя. Все было против него. Все!
Вадим разозлился. Он подошел к бежевой «шестерке». «Вот вы, суки, меня и отвезете!» Несколько раз сильно нажал на крыло. Он ожидал, что заверещит сигнализация, но она не работала или была отключена. Те двое наверняка наблюдали за ним из-за дома, но подойти не решались.
«Шестерка» была не из новых, от частого употребления замок водительской дверцы вполне мог быть разболтан. Вадим нашарил в кармане ключи от «Запорожца», вставил кончик ключа в замок и мягко повернул влево. Кнопка поднялась. Остальное было секундным делом. Вадим резко крутанул руль на себя, силуминовый штырь, блокирующий рулевую колонку, хрустнул. Вадим выдернул провода из замка зажигания, соединил — «мама» в «маму» — синий с черным, ткнул в них красный стартерный и нажал на педаль газа. Мотор взревел.
Маратовские кадры кинулись к своей «шестерке», но было уже поздно: машина сорвалась с места и ушла к Варшавке. Вадим увидел, как они мечутся по проезжей части, размахивая руками перед объезжавшими их машинами, и засмеялся: «Теперь ловите!..»
Все это было, конечно, чистейшим безрассудством. Но Вадим и на секунду не пожалел о сделанном. И совсем уже непонятно почему, но на смену душевной маете пришла вдруг азартная уверенность: все у него получится так, как надо. Все!
Цирковые артисты называют такое состояние: кураж. К нему вернулся кураж. Он снова был в форме.
Но искушать судьбу все же не стоило: случайно тормознет какой-нибудь гаишник — доказывай потом, что ты не верблюд. За Автозаводским мостом Вадим оставил «шестерку», пересел в такси и поехал в Генеральную прокуратуру.
В кабинете Меркулова, кроме хозяина, был еще какой-то человек: в светлой кожаной куртке, с рыжими, коротко подстриженными волосами. Вместе с Меркуловым он внимательно рассматривал большие черно-белые фотографии, занимавшие полстола.
— Знакомьтесь, — представил его Меркулов. — Наш бывший сотрудник, ныне хозяин сыскного агентства «Глория». Вячеслав Иванович Грязнов. А это — Вадим Николаевич Костиков, я тебе о нем много рассказывал.
— Значит, это вы сунули в маратовскую машину радиомаяк? — спросил Грязнов, пожимая Вадиму руку. — Очень вовремя!
