– Я ее не угонял!
– Да знаю... – Дон по-хозяйски пнул ногой колесо. – Я ж не говорю, что угонял. Зачем хозяйскую тачку угонять. Верно? Вот жену угнать – совсем другое дело...
– Все? – робко спросил парень, когда Дон затянулся. И протянул руку за ключом зажигания.
– А ты не спеши...
– Женя, что ты сидишь?.. Слушайте, вы! Верните сейчас же ключи! – потребовала она.
– А ты мужу пожалуйся... – хмыкнул Дон. – Или ментов позови. Могу, конечно, и вернуть... – Он снова покрутил ключи на пальце. – Только далеко ведь не уедешь. В смысле, не дальше мужа. Он ведь самолично меня как частного детектива просил за вами проследить. И ведь как чувствовал, а? Женя, значит... Ну, он вообще-то про другого думал.
– Что вы, наконец, от нас хотите? – спросила она плачущим голосом. – Денег?
– Ну уж, сразу денег...
Краем глаза он заметил приближающийся милицейский патруль. Пора было срочно определяться. Парочка, кажется, созрела.
– Мне б погреться для начала. Я ж тут давно вас пасу. Замерз совсем... Ты не смотри, что у меня прикид под бомжа. Это чтобы не бросаться в глаза общественности. Таких тут много. В салон сяду, тогда и поговорим...
Женя безропотно открыл стопор задней двери. Видно, очень держался за эту работу. Иначе давно бы послал куда подальше.
– Чего вы хотите? – грудным голосом спросила грешная женщина, когда он захлопнул за собой дверь. Она смотрела на него в зеркальце заднего обзора своими огромными глазищами. А ничего баба, подумал Дон, почему-то вспомнив свою Любу. Ее лицо разрумянилось, что ее красило еще больше.
– Послушайте... – продолжала она. – Мы отблагодарим вас, обязательно... Только вы никому не говорите, прошу вас. Сколько мой муж вам обещал? Я дам больше... Только не говорите ему ничего. Это его убьет.
– Ну да, сердце у него больное, – сочувственно кивнул Дон. – А у меня оно покуда здоровое. Да и все прочее покуда работает в штатном режиме.
И подмигнул ей, отчего она побелела. Он сам не вполне понимал, зачем сдался ему этот кураж. Мимо машины прошли милиционеры. Они заглянули в салон, задержав на женщине свои взгляды. И прошли дальше. Дон сидел, привалившись к ближней к ним двери, и они на него не обратили внимания.
– А вы тоже прячетесь? – спросила она.
– Ни боже мой! – оскорбился Дон. – Ведь если меня задержат, начнут составлять протокол, мы же с вами договориться ни о чем не успеем, верно я говорю?
– Ну так чего вы хотите? – снова спросила она. – Или сколько?
– А чего тут не знать, – ухмыльнулся Дон. – Неужто не понятно? Вон у него спроси, чего мужики хотят от такой, как ты. Только на службе я этим не занимаюсь, понятно? Работа есть работа. Я правильно говорю?
Парень молчал, смотрел в сторону. Его руки стискивали руль, беспокойно сжимаясь и разжимаясь.
– Ладно, – сменив тон, смилостивился Дон. – Тыща зеленью и позвонить по мобильному. Муж твой больше обещал, если вас засеку, понятно? Только Женя мне твой очень понравился. Молчит, но в обиду тебя не даст. Не дашь ведь, а? Чего молчишь?
– Я слушаю... – сказал Женя, по-прежнему глядя прямо перед собой.
– Вот и слушай. А после подбросите меня в одно место. На Большую Дмитровку. И вы меня не видели, и я вас. Делаю это, как уже сказал, из сочувствия. Нравишься ты мне. Но больше мне на глаза не попадайтесь.
Парень хотел что-то сказать, но она умоляюще положила руку на его плечо. Потом порылась в сумочке и протянула Дону сотенные купюры с изображением Бенджамина Франклина.
– И сотовый! – напомнил Дон. – Раз только позвоню, и хорош. Вы свободны.
– Но вы действительно оставите нас в покое? – начала она.
– Шантажировать не собираюсь, – усмехнулся Дон. – Не в моем стиле. У кого хошь спроси.
Потом он стал припоминать номер сотового Павла. Но вспомнил только номер одной из квартир, где тот бывал. И набрал его.
– Здравствуй, Лида. Мне Пашу бы... – сказал он, услыхав женский голос.
– Его нет. А кто его спрашивает?
– Да товарищ его... Слава. А когда хоть объявится?
– Вчера уехал. Ничего не сказал. Когда он вернется, сегодня, через неделю... Знаете, наверно, раз товарищ. Что-нибудь передать?
– Номер его сотовый не подскажешь? – он непринужденно перешел на ты. – А то забыл, а книжка в другом месте.
– Нет, он не разрешил... Что ему передать, если позвонит?
– Скажи, Слава Дон ему звонил. Он знает. Пусть поостережется! Тут такое начинается... Повнимательнее пусть будет, передадите?
– Хорошо... – неуверенно сказала она.
– Тебя ведь Лидой звать, точно? – спросил Дон. – Да ты не бойсь, он мне про тебя рассказывал.
Она промолчала.
– Я еще перезвоню попозже... – сказал Дон и вернул сотовый.
Черт, и поговорить не с кем... Паша – единственный, про кого можно сказать: этот не настучит. Из нынешних – один такой остался. Только работа вишь у него такая. Специфика, вернее сказать. Может пропасть на неделю, а то и больше, потом вернется с пачкой зеленых и все в момент просадит с корешами... Которых, тоже осталось – раз-два и обчелся.
И никогда не расскажет, где был и за что сегодня столько платят. Хотя чего там спрашивать?.. И так давно ясно, за что платят такие бабки. Стоит только на него посмотреть.
– Мы куда-нибудь поедем? – робко спросила она. – Вы же просили вас подбросить?
– Прямо, – показал Дон. – Уже говорил. На Большую Дмитровку. Там меня уже заждались. И повернете, где покажу.
– Так вы сегодня работаете? – от облегчения она разговорилась, а машина тронулась.
– Иногда я подрабатываю. Государство копейки платит. А жить-то надо. Сегодня я, считай, в отгуле.
– У вас семья? – спросила она после паузы.
– Мал-мала... – хмыкнул Дон, вспомнив собственное детство в большой семье с отцом-алкоголиком. – И все в соплях.
Он долго выбирал, где припарковаться, наконец велел остановиться возле небольшого грузинского ресторанчика.
Вошел, огляделся. Пусто и темновато. Пара ментов обедают за дальним столиком. Они безразлично взглянули на вошедшего Дона, потом отвернулись к своим тарелкам, издававшим запах харчо. О чем-то гундела их рация, торчащая из кармана форменной куртки, висевшей здесь же, на вешалке. Дон издали различил обрывки фраз: '...сбежал возле Белорусского из машины, вооружен и опасен... При задержании может оказать активное сопротивление...»
Святая правда, подумал Дон, усаживаясь. Запросто могу оказать. А эти сидят себе, кушают, и в мою сторону ни ухом, ни рылом. Вот отчего у нас растет преступность.
– Вот все, что у тебя здесь написано, – сказал он пожилому официанту с седой щетиной на щеках, указав в меню на раздел закусок. – А менты что у тебя едят?
Менты услыхали, приподняли головы от своих тарелок.
– Харчо, – невозмутимо ответил официант. – Будете?
– И харчо, – кивнул Дон. – дальше, бутылку водки, шашлычок на ребрышках. Ну и остальное, на твое усмотрение.
– Вы кого-то еще ожидаете? – спросил официант.
Дон поманил его пальцем, тот склонился к его уху.
– Они уже здесь... Только покуда об этом не знают. – И закончил громко: – А от моего стола бутылку
