– А по-твоему, он не должен сводить с него взгляда, раз друзья детства? – спросил Денис. – Так я могу продолжать? Или пусть Игорь, как содокладчик, разовьет мою мысль дальше?
– Подожди... – отмахнулся Игорь. – Еще раз. Обратите внимание, в чью сторону смотрит Зеленский?
– И в чью? – приоткрыл рот Денис.
– Этот, высокий, с седой шевелюрой, некто Эдуард Семионский, крупный бизнесмен, гражданин Израиля!
– Ну и что? – пожал плечами Денис. – Ах, неужели вы не знаете господина Семионского? Так я, например, не знаю. И спокойно сплю, несмотря на свое невежество. Хотя могу предположить, что он, как советский эмигрант, развил бурную деятельность на земле обетованной. Кстати, что это за молодящаяся дама с могучим бюстом? Она ведь тоже тянется к нашему герою, хотя шампанское в ее фужере почти расплескалось?
– Пора бы знать. Это Эльвира Самохина, глава фирмы «Плеяда старз», жена важного чиновника из Мосгоркомимущества...
– Эта фирма, кажется, тоже участвует в конкурсе? – спросил Денис.
– Да... – кивнул Турецкий. – Когда-то она отпочковалась от «Бета-групп», которая теперь без родной доченьки в торгах не участвует. Хотя капиталец, в смысле, приданое, у нее не ах...
– Можно сказать, дочерняя, можно – подставная, можно – отпочковавшаяся, – добавил Игорь. – Думаю, Цивилло претендовал на ее место.
– А зачем она им? – недоуменно спросил Денис.
– Ну как зачем? – удивился Игорь такому вопросу. – Мало ли?.. На вскидку, чтобы взвинтить цену или придать видимость конкуренции, если главные игроки, как в нашем случае, сходят со сцены, – продолжал он. – Бывает, например, реальный претендент один-единственный, все другие кандидаты отказываются, чтобы сорвать выборы, поэтому выставляют этому единственному и неповторимому своего человечка, для альтернативы. Голосов он не получит, но борьбу нанайских мальчиков изобразит... Кстати, вот это ее супруг, если еще не знаете... – Игорь ткнул пальцем в невзрачного, лысоватого человека, скромно улыбающегося в стороне.
– Этого мы как раз знаем, – нетерпеливо сказал Турецкий. – И даже очень неплохо. Леонид Самохин, видный чиновник из Мосгоркомимущества, супруг владелицы «Плеяда старз»... Наш клиент. Правда, пока не знаем, с какого бока его ухватить. Игорь, хватит заниматься ликбезом. На это сейчас нет времени. Пусть Денис излагает дальше собственное видение. А мы его послушаем. Хотя снимок действительно весьма содержательный. И наводит на размышления.
– Так на чем я остановился? – обиженно спросил Денис.
– Это я остановился на том, где именно будут строить центр, – сказал Игорь. – Вот где разгадка всей истории, начавшейся со срочной и такой неудачной телевизионной съемки моей Гали возле кафе «Мессалина».
– В Вешняках, тут ясно написано...
– А теперь посмотрите на план этого центра и место, где предполагается его возвести! – торжествующе сказал Игорь.
Еще один щелчок мыши, и они увидели на мониторе схему вещевого рынка в Вешняках с прилегающими к нему складами и рядами ларьков.
– Ну, а я о чем? – недоуменно сказал Денис. – Под этот центр бизнеса придется здесь все снести... Ох, черт! Там же земля и склады Вячеслава Доронина!
– А он их отказывался продавать, – кивнул Турецкий. – Все правильно. Формально с предложением продажи к нему должна была обратиться городская власть. Но чиновников, похоже, кто-то придержал. Им предложили сделать паузу. Наверняка за хорошее вознаграждение. Мол, мы сами полюбовно с ним решим.
– Всегда можно сослаться на бюрократическую машину: инертная она, пока суд да дело, пока раскрутится, – поддакнул Денис.
– И потому его было решено убрать, как только он заартачился, чтобы не успел узнать об этом проекте, – продолжал Турецкий. – Например, что цена земли под складами, которой он владеет, возрастет в десятки раз... Слушай, Игорь, иди к нам внештатным сотрудником? Я дам рекомендацию. Аналитиков у нас хватает, а вот чтобы разрозненную информацию сложить в цельную картину– некому.
Денис на это ревниво вздохнул, но ничего не сказал.
– Я подумаю... – пообещал Игорь. – Но, может, Доронина и не собирались убивать? Может, хотели просто вынудить? Вдруг у него есть какие-то наследники, с которыми придется начинать все сначала, а время не ждет? – спросил Игорь.
– В том-то и дело, что наследников у него нет, – ответил Турецкий. – Один как перст. У него, кстати, по нашим временам удивительно дремучие представления... Адвокатам он не доверяет. Завещания не составлял. Мол, сам наизусть знает кодекс. К тому же он, как и подобные ему, весьма суеверен. Зачем, говорит, мне писать завещание, если помирать не собираюсь? А вдруг накличу эту бабульку с косой... Почему-то он твердо уверен: если с ним что случится, все достанется корешам, браткам, пацанам, тем, которые вместе с ним завязали и теперь там у него кормятся.
– Но ты ему, надеюсь, все объяснил? – спросил Игорь.
– Да, – кивнул Турецкий. – Я ему рассказал, что в случае его смерти земля и постройки будут пущены с торгов и скуплены нужными людьми за бесценок. Он тут же спросил меня, как написать завещание. Я ему сказал, что его нужно заверить у нотариуса. И вчера он его составил. Хочет все отписать своей сожительнице Любе. Сказал, что сначала даст ей почитать, вдруг откажется, а уж потом перешлет нотариусу... Продолжай ты, Игорь.
– На чем мы остановились? Так вот что я узнал. Протокол о намерениях построить Международный центр высокие договаривающиеся стороны подписали, а потом чуть не передрались из-за доли участия. Поэтому, как следует из этого материала, – он кивнул на экран монитора, – было решено устроить конкурс. Кто больше вложит, тому и достанется контрольный, или блокирующий, пакет акций.
– А зачем он вообще нужен, этот конкурс? – свел брови к переносице Турецкий. – Если сравнить банковские активы участников, наша «Бета» с господином Зеленским занимает среди партнеров почетное третье место.
– Последнее, участников конкурса всего трое... – Денис кивнул на экран.
– С самого начала с иностранными инвесторами была договоренность ограничиться теми, кто подписал протокол о намерениях, – объяснил Игорь. – Хотя желающих было гораздо больше.
– Так зачем конкурс? – недоумевал теперь Денис. – Александр Борисович правильно спрашивает. Разве они не могут, в соответствии с финансовыми активами и пропорционально вкладу каждого, получить определенное количество акций?
– Демократия, – пояснил Игорь. – Рынок. Стало быть, процедура должна являться прозрачной для общественности и с равными возможностями для игроков, как на аукционе. И чтобы не было никакой возможности для блефа. Вот там и проявится, кто есть что и у кого какие реальные финансовые возможности. Кусок больно жирный, понимаете? Чтобы продать из-под полы. Стороны уже начали блефовать. Вы, мол, не смотрите на наши активы. У нас скоро возможности будут – ого-го! Возьмем кредит или там богатенького партнера в долю. В этой роли и подоспел господин Цивилло со своим банком. Якобы он вел секретные переговоры одновременно с «Бета-групп» и «Инвесткомом» и долго колебался, желая угадать будущего победителя, чтобы присоединиться. Обо всем этом я узнал из своих источников в банковских кругах.
– А это точно, что Цивилло – друг детства Зеленского? – спросил Турецкий.
– Так оно и есть. Но в бизнесе это особой роли не играет. И в итоге он вошел в долю не к другу детства, а к «Инвесткому». И потому просчитался.
– Ты имеешь в виду покушение на него?
– Вы что, не слышали? «Инвестком» уже отказался от конкурса.
– Как это... Ты не оговорился? – Турецкий кивнул на экран. – Вот же он как полноправный участник.
– Я думал, вы уже слышали... – покачал головой Игорь. – Темный вы, прокуроры, народ. Телевизор не смотрите, газет не читаете... И чего это меня к вам запросто пускают, а я как дурак сюда бегаю?
