«Вот теперь он искренен, – отметил про себя Турецкий. – Теперь он не играет».
Глава 49
– Завидую тебе, – сказал Сомов, когда машина вырулила на загородное шоссе и покатила к деревне Ном.
– Да я сам себе завидую, – ответил Солонин. – Знаешь, вольным стрелком быть здорово.
– Я не поэтому. Ты ведь теперь гражданин мира. Ну, я имею в виду международный паспорт.
– Да, вроде того.
– Можно даже сказать, что ты – космополит.
– И чему ж тут завидовать? Знаешь, меня тут в первый день милиционеры пытались ограбить. Так я их даже арестовать не смог. Вот тебе и гражданин мира.
– Но ты их хоть проучил?
– Естественно.
– А я и проучить не смогу. Меня раз, знаешь, вечерком останавливает милицейский патруль. Посадили в свою машину, обыскали, деньги отобрали, часы, авторучку дорогую. Я им говорю: ребята, вы доложите дежурному прокурору, поскольку я из Генпрокуратуры. А они: на хрена ты нам это сказал? Теперь тебя замочить придется и в Яузе утопить. Ты же нас потом достанешь.
– Интересный поворот, – ухмыльнулся Виктор.
– Вот так.
– И как ты выкрутился?
– Да сказал им, что пошутил. Ну, отметелили меня, выбросили, чтоб не шутил так больше.
– Ну?
– Потом я их, конечно, нашел... А что я им могу сделать? Свидетелей нет. А! – Сомов с досадой махнул рукой. – Я знаешь, сколько отделений милиции полностью пересажал? И что? А ничего! Такие же приходят или еще хуже. Ты знаешь, например, что вся Тверская – это милицейская вотчина. С проституток дань берут, с торговцев, с музыкантов в переходе, с магазинов, банков, отелей, со всех...
– Иди ты, не трави душу, – ударил по баранке в сердцах Солонин.
– Вот я и говорю: хорошо тебе, все ясно – там враг, здесь друг...
– Тоже мне – нашел ясность!
Они притихли, потому что машина подъезжала к даче.
– Ты один войдешь, – сказал Солонин.
– И что я скажу?
– Скажешь... Да, а что ты скажешь?
Сомов пожал плечами.
– Да ни хрена я не скажу. Санкции нет, вообще ничего нет... Так только, догадки одни.
– Ни фига себе – догадки! А Кулойское плато? А взрыв в Тель-Авиве? А «Голден АД»? А Дронов? А водила, который тебя грохнуть собирался?
– Что-то я не понимаю как... Ну и что, что сиденье одно?
– Да вылезла бы из этого сиденья какая-нибудь иголочка, в задницу тебе вонзилась бы. И дал бы дуба. А потом оказалось бы, что от сердечного приступа.
Сомов помрачнел.
– Как легко убить человека...
– Человека – легко. Сволочь – трудно...
– Ладно, я скажу...
– Ничего ты не скажешь, – перебил вдруг Солонин. – Ты ему сейчас позвонишь.
– И что?
– Говори, что Чабреца арестовали, а тебе надо снять показания.
Солонин остановил машину.
– О! – воскликнул Сомов. – Чабреца! А почему не президента? И ты хочешь, чтобы он в это поверил?
– Он поверит. Он сейчас собственной тени боится.
– А если он перезвонит? Прямо возьмет и позвонит Чабрецу?
– И отлично! Вот мы сейчас одним выстрелом двух зайцев. Звони сначала Чабрецу. Объясни ситуацию, а потом проверим – перезвонит он Малинову или нет.
– Ну ты завернул! Это же Чабрец!
– Ну и что!
Сомов набрал номер, долго объяснял секретарю, кто он и по какому делу.
– Слушаю вас, Вадим Сергеевич, – наконец раздалось в трубке.
– Я вот по какому необычному делу, – начал Сомов, выдавив улыбку. – У нас есть все основания подозревать в самых неблаговидных поступках, а проще говоря в преступлениях, Дмитрия Яковлевича Малинова.
Чабрец не отвечал.
– Алло.
– Я слушаю, – подал голос Петр Иванович.
– И нам нужна ваша помощь.
– Какая помощь?
– Мы должны задержать Малинова.
– Это не ко мне, Вадим Сергеевич, – ответил Чабрец.
Солонин закусил губу, вот сейчас-сейчас...
– Это к генеральному прокурору.
– Некогда, Петр Иванович. Он уйдет.
Чабрец снова замолчал. Теперь Сомов его не тревожил. Он ждал так же напряженно, как и Солонин.
– Что от меня требуется? – наконец послышался тихий голос.
– Собственно, ничего. Мы решили пойти на небольшую мистификацию. Сказать, что вы задержаны, а ему нужно срочно явиться в прокуратуру.
– И что?
– Если он вдруг вздумает вам перезвонить...
– Хорошо, я отдам распоряжение.
– Большое вам спасибо...
– А все-таки я у вас под подозрением? – спросил вдруг Чабрец.
Сомов не нашелся что сказать.
– Понимаю, – не дождавшись ответа, сказал Чабрец. – Ну что ж, как только освободитесь, приезжайте ко мне. Я готов дать любые пояснения.
Сомов попрощался.
– Теперь звони Малинову. Он и перезванивать не будет, он теперь от Чабреца будет открещиваться, как от дурной наследственности.
– Слушай, а если это все-таки Чабрец? – Сомов снова взял сотовый телефон.
– Это мы потом узнаем, – ответил Солонин.
Сомов уже хотел набрать номер, но Солонин вдруг его остановил:
– Погоди, дай послушать.
Он поставил на крышу машины антенку и покрутил на сканере ручку.
– Звонит, – упавшим голосом сказал он.
– Кто? Куда?
– Чабрец Малинову.
– И что?
– Погоди... Нет, все нормально. Он ему говорит, что к нему пришли из прокуратуры.
– Значит, не Чабрец.
– Пока это ничего не значит. Только то, что Россия ни при чем, – добавил он уже тише. Это были его
