«А вдруг он лохматый, – имея в виду Давыдова, цитировал про себя Турецкий стишок Агнии Барто, посвященный сверчку, – и страшный на вид? Он выползет на пол и всех удивит...»
Учитывая все вышесказанное, попробуйте вообразить чувства Турецкого, когда Неуловимый Антидопинговый Джинн самолично позвонил ему и попросил о встрече!
– Уж простите, Александр Борисович, я тут был немного занят, – умиротворяюще журчал в трубке Тихон Давыдов, – но, можно считать, совсем освободился. У меня тут будут на неделе дела в Лужниках, но сразу после этого, если удобно, готов подъехать куда вы скажете.
– Я рад. Давайте уточним время и место...
Турецкий договаривался о встрече со странным безотчетным чувством: как будто не верил, что она может состояться.
«Ерунда! – призвал он к служебному порядку свои беспокойные нервишки. – Заморочил ты себе, Саша, голову всякими ковбоями да джиннами, а теперь удивляешься, что Давыдов тебе не померещился. Тихон Давыдов – человек как человек, в точности как все люди. Вот как раз и прощупаю, что он за человек...»
Чувство стало слабее, но не исчезло. Однако Турецкий решил просто не обращать на него внимания.
20
– Применение анаболиков я считаю извращением самой цели спорта, – безапелляционно, как школьная учительница, проговорила Софья Муранова. – Человеческое тело – ведь это же совершенство, это самое прекрасное, что есть в природе! Знаете, что написал Леонардо да Винчи на полях рисунка, изображающего мышцы руки? Он примерно так обратился к зрителю: «Если тебе покажется, что этих мышц слишком много – попробуй убавь; если мало – попробуй прибавь; а если увидишь, что все находится в соответствии, вознеси хвалу Творцу, создавшему столь дивный механизм». Возвышенно, правда? Так же как наука и искусство стремятся показать, на что способен человеческий разум, в спорте человек старается выразить, на что способно его тело. К чему же тут посторонние влияния, лекарства, которые не добавляют совершенства, а калечат? Нет, извините! Я выступаю за естественность. Никогда не пользовалась анаболиками и стараюсь, чтобы других минула эта напасть.
В то, что бывшая олимпийская чемпионка по спортивной гимнастике Софья Муранова никогда не пользовалась анаболиками, верилось сразу и без сомнений. Ее естественность простиралась до того, что она и косметикой, и украшениями не пользовалась – и, между прочим, была хороша, как немолодая царица, безо всяких бус и сережек, с седеющими волосами, забранными под белую косынку, завязанную сзади изысканным узлом, с улыбчатыми морщинками в углах ярко-голубых, не померкших с годами глаз. Так величественно не таить признаков возраста умеют только женщины, которых крепко любят. Источник этой любви находился рядом, взирал на нее преданными глазами – и, хотя был выше ростом, казалось, что он смотрит на Софью снизу вверх. Валентин Муранов в присутствии речистой и напористой супруги тактично тушевался, предоставляя ей разбираться с Денисом, изредка бормоча отдельные реплики себе под нос. Валентин, как можно было уловить из его ворчания, считал большой уступкой то, что они вообще согласились прийти в офис «Глории». А Софья не боялась никого и ничего, отстаивая свою точку зрения.
– А другие спортсмены не верят в ваши благие побуждения, – настаивал Денис. – Они считают, вы вредите их карьере из зависти, потому что сошли со спортивной сцены.
Софья негодующе всплеснула руками:
– Денис... вы позволите вас так называть? Вы человек совсем молодой и, уж простите мое замечание, очень слабо разбираетесь в проблемах спорта. Завидовать нам с Валей некому и незачем: предназначенную нам долю почестей мы получили в свое время. Многократные чемпионы мира, одно время были тренерами объединенной сборной страны по гимнастике... Другое дело, что не мы ушли из российской сборной, а нас ушли. С какой целью? Вот это вас должно интересовать по-настоящему.
– С какой стати его это должно интересовать? – позволил себе все-таки вмешаться в диалог Валентин Муранов. – Ты, Соня, разве не догадываешься, на кого он работает?
– Я не слепая, Валя, – досадливо отозвалась Софья. – Ну так что ж из того? Денис – человек молодой, неиспорченный, в спортивных интригах не искушенный. Ему представили проблему однобоко, со стороны наших спортивных бонз, он ее так и видит. Так, Денис? Он и не подумал о том, что у нас – своя правда. Пусть будет выслушана и другая сторона. Понимаешь, Денис, не исключено, наша вина заключалась в том, что мы с Валей серьезно относились к тренерским обязанностям. Мы считали, что спортсмена нужно тщательно растить. Накачанные мускулы, до блеска отточенное выполнение гимнастических элементов – это все замечательно, но всегда нужно спрашивать: «Какой ценой?» Если ценой ломки неокрепшего организма, то достигнутые результаты, пусть даже блестящие, не будут прочными. Спортивного долголетия таким образом добиться невозможно. Так рождаются чемпионы-однодневки: блеснут на миг – и исчезнут, лишенные здоровья. Да вот, за примерами далеко ходить не надо...
– Ильина, – не то спросил, не то подсказал Муранов.
Софья кивнула. Похоже, супруги даже думали дуэтом.
– Да, Валя, правильно... Известна ли вам, Денис, олимпийская чемпионка по метанию молота – Ильина?
– Никогда не слышал.
– Вот именно. А ведь какая многообещающая была девочка! Сейчас-то ей, бедняжке, двадцать восемь лет – а болезней у нее, как у дряхлой старухи. Ее сгубил допинг – между прочим, опасные таблетки заставлял принимать тренер. Мы с Валей ее навещаем. Заодно и вас можем прихватить: по крайней мере, увидите воочию, что делают анаболики с людьми и против чего мы вынуждены бороться.
Денис не отказался от посещения Ильиной – конечно, не только из человеколюбия, а из намерения разузнать что-то новое, дополнить очередным элементом складывающуюся картину. Дело, в перипетии которого он погрузился с головой, оказалось сложнее, чем ожидалось поначалу, и запрещенные препараты играли в нем не последнюю роль. То, что спортсменам подсовывают эту гадость, – ведь это на самом деле преступление! Сначала Игорь Сизов, потом неведомая пока что Ильина... Против воли супруги Мурановы, которых он заочно представлял едва ли не монстрами, внушали ему симпатию – стоит ли уточнять? – большую, чем заказчица, Алла Александровна Лайнер. И это вопреки тому, что Лайнер ему льстила, выставляя безупречным профессионалом, а Софья Муранова откровенно говорила о его неосведомленности в том, что касается мира спорта. Как-то угадывалось, что Софьина похвала стоит дорого, и, возможно, потому хотелось добиться этой похвалы.
Однако до выяснения всех обстоятельств Денис решил сопротивляться скороспелым симпатиям и антипатиям.
– Вы еще ничего не сказали о том, почему вам пришлось уйти с тренерской должности...
– Фактически уже сказала: результаты любой ценой – не наша с Валей стихия. А высшее спортивное руководство непрерывно требовало: «Давай, давай!» Этим божкам местного масштаба нужно было побольше золотых медалей, побольше валюты: люди их не интересовали. Не интересуют и теперь. Я не могу утверждать, что они поощряли употребление анаболиков, у меня нет доказательств, но сказать, что они закрывали на это глаза, имею полное право. Иначе они не отнеслись бы так к нашему докладу. Все началось с того, что мы обратили внимание: чемпион России по спортивной гимнастике Александр Панькин начал очень много есть. Нет, ну, понятно, что на тренировках калории сгорают быстро, но когда двадцатилетний парень трескает все подряд, в три горла, как подросток, – это подозрительно. На фоне этого обжорства он не растолстел, а, наоборот, стал стремительно наращивать мышечную массу – до такой степени, которая в спортивной гимнастике даже и ни к чему. Ну, я не врач, но в таких симптомах разбираюсь. И точно! В его пробах была выявлена положительная реакция на метандростенолон – популярнейший из анаболиков. Когда мы с ним поговорили... точнее, когда Валя с ним по-мужски поговорил, оказалось, что принимать анаболики он начал не по собственному почину. Его подтолкнул к этому врач нашей сборной. Врач дал Саше лекарство, которое, извините, лекарством не назовешь, если оно назначается здоровому человеку!
– Фамилия врача, случайно, не Коротков? – Дениса посетило наитие.
– А вы осведомлены лучше, чем мы думали! – одобрила Софья. – Олег Коротков, кстати сказать, склочник, каких мало. Мы имели с ним столкновения по поводу режима гимнастов. Ну, узнав обо всем от
