вызвали милицию, сейчас нагрянут. И завертится тут... Всех раскрутят. Солнце смылся, а нас вместо него. Все разбежались... Тебе что, больше всех нужно? Мало тебе, что в дураках почти два года тут околачивались?
– Мы тут не шкодили! – выпятил грудь краснорожий погорелец. – Мы тут огородничали, жилье строили...
– Холопами у какого-то уголовника шестерили! – рявкнула пожилая женщина. – Жалко, что его вместе с подельниками милиция не заберет. Они вообще-то сюда собираются?
– Милиция минут через десять будет, – подтвердил пожарник. – А у вас тут что было? Сексуальный заповедник? Мне местные старухи что-то рассказывали, а я не запомнил.
– У нас тут питомник убогих дураков был! – радостно провозгласил широкоплечий мужчина. – А сейчас мы дальше побежим. Будем искать нового козла. В стаде баранов всегда козел главным должен быть. Баранам козел всегда кажется необыкновенным – сильным, рогатым, мудрым!
– Пойдем, Петька, не заводись. Проехали. И забудь, – тащила его в сторону женщина. – Не нашего это ума дело... Пусть менты сами разбираются. Пошли... Тут уголовщина. Он нами только прикрывался.
Краснорожий Петька понурился и без сопротивления дал себя увести.
Они устало побрели к озеру, немного обмылись, почистились. Но, завидев вдалеке медленно приближающуюся милицейскую «канарейку», быстренько поднялись и побежали в лесные дебри.
Пожарники поливали шипящие белым паром черные головешки. Полностью сгорело всего несколько домов, в основном колония осталась цела.
– Трупов не находили? – спросил милицейский майор, высунувшись из подъехавшей «канарейки».
– Да они все заранее разбежались. А последние, наверное, и подожгли. Чтоб скрыть все следы.
– Злостное варварство и хулиганство, – зевнул милицейский майор и сладко потянулся. – Ни минуты покоя. Давай, что ли, протоколы составлять. Вы давно приехали?
– Не. Недавно. Да ничего тут криминального нету, – успокоил его пожарник. – Мы тут все прочесали. Бомжатник натуральный. И никого не осталось.
– Если бы не было криминалу, нас бы из Москвы не тормошили, – майор раскрыл черную пластиковую папку, достал шариковую ручку и приготовился писать. – А нам нужно срочно докладывать. Эй, Комиссаров! Доложи в ноль пять, что тут никого не обнаружено. Все сбежали.
– Есть, товарищ майор, – бравый сержант Комиссаров козырнул и включил рацию. – Двести шестьдесят первый ноль пятому. Мы на месте. Пожар локализован. Людей нет. Никого.
– А жмурики? – спросила рация хриплым голосом.
– Никого, товарищ дежурный, – уверил сержант. – Совсем никого. Они ушли. Всем кагалом.
– Давно?
От неожиданного вопроса Комиссаров даже поперхнулся:
– А... э... Я не знаю...
Чаща закончилась, и Минаев вышел на широкую поляну. Опасливо огляделся по сторонам – тихо. Махнул рукой Карпухе:
– Выходи! Так ты решил, будешь у меня телохранителем? Не пожалеешь, я за базар отвечаю. Карпуха, вылезай, тут спокойно.
Тот выбрался на простор, снял с плеча надоевший чемодан:
– Ну что, Солнце, давай теперь поглядим на твои хваленые сокровища? Открывай! – и он бросил чемодан под ноги Минаеву.
Минаев еще раз огляделся – кругом все спокойно.
– От греха бы подальше, – тихо проговорил он, отступая в сторону. – Давай, Карпуха, отойдем вон туда... За тот густой кустик. А то... мало ли что... Вдруг... кто-то издали увидит.
– А мы скажем, что это стиральный порошок! «Дося»! – хохотнул Карпуха, поддев носком ботинка тяжелый чемодан.
Минаев нагнулся, чтобы поднять чемодан, но Карпуха опередил его:
– У меня надежнее будет! – и накрыл громадной волосатой рукой.
– Тогда и ключи бери, – Минаев протянул ему на ладони желтенькие замысловатые маленькие ключики. – Казначеем будешь.
– Согласен! Бабки на стол!
– Идем! – позвал его за собой Минаев.
Они прошли к невысоким кустам орешника.
Минаев обошел кругом, все оглядел с пристрастием. Видимо, место ему понравилось.
– Карпуха, иди сюда, – позвал он. – Тут удобнее будет. Есть где спрятаться.
– А мне и тут хорошо, – отозвался товарищ, удобно расположившись на траве с противоположной стороны куста.
Карпуха положил чемодан себе на колени, взял ключик...
Дрожащими от волнения пальцами вставил его в замочную скважину... Повернул без напряжения, стараясь не сломать!
В цепких и твердых, как клещи, руках Минаева с хрустом дернулся в сторону подбородок простоватого Карпухи, голова его неестественно запрокинулась, глаза безжизненно закатились. За спиной склонился хмурый и задумчивый Минаев. Для гарантии довернул голову товарища чуть ли не на спину.
Тело Карпухи обмякло и повалилось прямо под ноги убийцы.
Чемодан вместе с ключиками соскользнул на мокрую траву.
– Не послушался, – с горьким сожалением прошептал Минаев, ухватывая Карпуху за руки, – а ведь я его просил: там удобнее... Вот, не послушался. Теперь придется волочить. Следы оставлять... А это опасно. Менты все прочесывать будут. Тут уж будь спок...
И он потащил тело убитого на другую сторону куста. Там оказалась неглубокая ямка, куда он и сбросил уже ненужного Карпуху.
– Как раз по размеру, – удовлетворенно отметил Минаев. – Как для него сделано. Только ноги нужно подогнуть немножко. Вот она – судьба! Прощай, Карпуха! Там тебе будет лучше.
И он заботливо подогнул ему ноги – тело Карпухи утонуло, бесследно исчезло в высокой траве.
Минаев ногами разворошил примятую траву, оставленную следом, осмотрел место происшествия и вернулся за чемоданом, поднял. Крышка нечаянно распахнулась, и на траву высыпались пачки зеленых заграничных купюр.
– Вот, Карпуха, это и есть мой товар. Это мой товар. Мой!
Минаев аккуратно сложил пачки обратно в чемодан. Встал, опять огляделся, принюхался. Кажется, никто не видел... А там, в дальних кустах? Что-то мелькнуло или только показалось?
Он побежал к зловещим кустам. Никого!
И уже через четверть часа бывшее Великое Солнце, а ныне просто гражданин Минаев бодрым шагом вышел из леса на проселочную дорогу, помахивая чемоданчиком, прошел пару километров и оказался на заднем дворе автозаправочной станции. Пригляделся, прислушался.
Вдали послышался шум подъезжающей машины.
– Как раз в мою сторону, – шепнул сам себе Минаев. – Я его уговорю.
В районном ОВД стоял переполох. Всех, кто только был в пределах досягаемости, подняли по тревоге, вооружили и отправили на прочесывание леса.
– Да, подкрепление, – говорит в трубку дежурный капитан. – У нас уже пятнадцать задержанных. Да... Есть местные. Бабки-грибницы. И погорелые. Разные. Большинство – из секты. Пришлите транспорт, тогда и будем их вам переправлять. Нет, начальник на задержании. Дороги все перекрыли.
В тесной кабине «Жигулей» на заднем сиденье между двух полных теток вертелся неугомонный Минаев. За рулем сидела рыжая конопатая девчушка, рядом с ней на командирском месте громадный толстяк с белыми усами.
– У нас во время страды тоже строгие порядки были, – говорит усатый толстяк. – Никого ни на минуту отпускать нельзя было. Минута простоя комбайна оборачивалась колоссальными убытками для колхоза.
Впереди показался милицейский кордон.
– Вот и они, – обрадовалась рыжая шоферка. – Точно!
Милиционеры, завидев приближающуюся машину, радостно замахали полосатыми палками.
