– Вы не любите Саймона.
– Люблю. – Это прозвучало скорее как мольба, чем как утверждение.
– Но вы здесь, со мной.
– Я пришла объяснить вам, почему я больше не могу… Вы все время присылали мне письма, и у меня не было выбора. Я…
Она осеклась, потому что его рука легла ей на шею. Она и не слышала, как он подошел к ней сзади. Джулия закрыла глаза.
– Прошу вас, не прикасайтесь ко мне.
– Я не женюсь на Кэтрин. Она круто повернулась к нему:
– Что? Почему?
– Она не ждет ребенка. Я свободен, Джулия. – Его чувственный рот скривился. – Вы довольны?
Она молчала, не желая в этом признаваться. Довольна? Это слово совсем не отражало того, что она почувствовала, – у нее словно гора с плеч свалилась.
Рафаэль потянулся к ней, и она отступила.
– Это ничего не меняет. Я помолвлена с Саймоном, и я выйду за него замуж.
– Значит, вас так привлекает жизнь, которую он вам даст? – Рафаэль скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на Джулию. – Саймон может предложить вам дни, месяцы и годы бесконечных чаепитий, котильонов, балов и музыкальных вечеров. Каждый сезон будет заполнен светской ложью, скучными сплетнями и длинными-длинными речами невыносимых зануд, которые будут вас обожать. И вы будете с милым видом говорить то, что им хочется услышать, поступать так, как им хочется, и вскоре это станет вашей жизнью.
Рафаэль приближался к ней, шаг за шагом, пока не заставил ее пятиться до самой стены. Его голова наклонилась так, что губы оказались совсем рядом с ее ухом, его дыхание щекотало короткие волоски у нее на затылке.
– Так будут проходить годы и годы, вы будете бояться, что окружающие поймут, что вы вовсе не та, которой они восхищаются, что вы просто играете для них некую роль. А на самом-то деле все в вас протестует против их благополучного, глупого мирка. Но мужайтесь – пройдет время, и эти мятежные чувства постепенно умрут, и вы действительно станете одной из них. Все лучшее в вас ссохнется и погибнет…
Джулия сдавленно вскрикнула и замахала рукой, чтобы заставить его замолчать. Долго сдерживаемые слезы брызнули у нее из глаз и потекли по щекам.
– Из-за чего вы так расстроились? – спросил Рафаэль, взяв ее за плечи и повернув к себе. – Вы ведь пришли сказать мне, что выбираете вот такое будущее, разве не так?
Джулия посмотрела на него. И снова увидела, как он красив, и поняла, насколько она беззащитна перед этим человеком.
– Я не хочу выходить за Саймона, – вдруг выпалила она. Услышав собственные слова, Джулия не поняла, правда ли это. Кажется, правда.
– Я больше не люблю его. Когда-то любила. Мне жаль, что это уже не так! – Потрясенная, она почувствовала, что в голове у нее словно рассеялся туман, и теперь она яснее видела те вещи, которые до того только дразнили ее смутными намеками на свое существование. – Я изменилась. Нет. Может быть, не изменилась. Может быть, я наконец-то поняла, что я не та, какой себе казалась. Я не та, какой должна быть. Я больше не хочу быть благополучной любимицей светского общества. – Она прижала пальцы к вискам. – Что-то со мной случилось. Я не хочу того, чего хотят другие девушки. Мне только казалось, что я этого хочу.
– Вам велели этого хотеть. – Рафаэль улыбнулся медленно, успокаивающе. Обхватил руками ее лицо, вытер большими пальцами влагу со щек. – Вы не созданы для их мелкого мирка. – Некоторое время он внимательно смотрел на нее. – Вы меня боитесь.
– Нет, – возразила она, оскорбленная тем, что он это увидел.
– Боитесь. Ну что же, это разумно с вашей стороны. «Никто, кроме дурака или безумца, не станет оспаривать значение опыта».
Она посмотрела на него.
– Это философ, Юм, – пояснил он, а затем продолжил: – Я обращался с вами очень дурно. – Он отпустил ее. – Ну вот. Вы свободны. Можете уйти, если хотите. – Лицо его было непроницаемо.
Джулия стояла, чувствуя себя брошенной теперь, когда его руки не прикасались к ее телу так успокаивающе.
Куда ей идти? Ее мир только что рухнул от его точной оценки ее будущего.
– Я не хочу уходить.
– Бедная девочка. Посмотрите на себя. Вы несчастны.
– Вы тоже, – сказала она. – Вы поэтому позвали меня?
– Вы знаете, почему я вас позвал. – Его глаза были точно разящие огни зеленого пламени, они сжигали ее. – Вы знаете, что я за человек. Вы знаете, чего я хочу.
– Я пришла не для… этого.
– Тогда зачем вы пришли, Джулия? Сообщить мне, что вы любите Саймона? Но вы его не любите. Требовать оставить вас в покое, положить конец нашему дружескому взаимопониманию? Этого вы ведь тоже не хотите? Тогда скажите, зачем вы пришли?
Именно в этот момент Джулия поняла, что она обманывала себя. Она притворялась, что не хочет того,
