Роман сразу встревожился.
– Он болен? – Он взялся за ручку двери, словно желая немедленно ее открыть, чтобы поискать доктора.
– С ним все в порядке, – уверила его Триста.
– Со мной не все в порядке. У меня болит живот. Я хочу лечь.
Роман бросил испуганный взгляд на Тристу:
– Его вырвет?
– Не подсказывай ему эту мысль, – с иронией ответила Триста. – Эндрю тут же поправится, как только увидит, куда мы едем. А куда мы едем, лорд Эйлсгарт?
– В парк, я думаю. Не в Гайд-парк. Я уверен, что вы были там довольно часто. Мы можем отправиться в Сент-Джордж, где, я слышал, сегодня пускают воздушные шары. Думаю, это может заинтересовать Эндрю.
– А там есть пруд? – спросил Эндрю, в первый раз проявляя интерес.
Триста объяснила:
– Эндрю любит воду, где он может поиграть со своими корабликами.
– Я хочу стать морским капитаном, – объявил Эндрю.
Роман побледнел:
– Ясно. Ну, я не знаю, есть ли там пруд. Но мы...
Он замолчал, поскольку оживление на лице Эндрю быстро исчезло и он разочарованно откинулся на подушки.
– Эндрю, – мягко произнесла Триста и замолчала, ясно давая сыну понять, что ждет, когда он на нее посмотрит. – Воздушные шары – это тоже очень интересно. Разве ты не согласен?
Эндрю скривился, но перечить не осмелился и потому неохотно кивнул в знак согласия.
– Думаю, это просто замечательно, – произнесла Триста, но было уже поздно. Роман выпрямился, подняв головой люк в крыше. Голова и плечи исчезли в отверстии люка, и Триста уже не могла видеть, как Роман говорил с кучером.
Огорченная поведением сына, Триста забрала игрушку у мальчика. На его негодующее возражение она тихо сказала:
– Я верну тебе это, когда у тебя улучшатся манеры.
Роман снова сел на сиденье с глубоким вздохом. Потом он пригладил волосы – обычно это означало, что он устал. Позади нее Эндрю сделал то же самое.
Они направились к Гайд-парку. На дороге было видно совсем немного экипажей. В этот час не было принято появляться в парке, чтобы людей посмотреть и себя показать, но они ехали не для этого.
– Вот этот пруд, – выкрикнул Эндрю, прильнувший к окну, как только понял, куда они направляются.
– Ты не должен этого делать, – сказала Роману Триста. Ей не хотелось, чтобы он уступал. Она давно поняла, что из поездки с Романом мало что получится, но ей было неприятно, если это станет ясно так быстро.
Роман не обратил внимания на ее слова.
– Это не пруд. Это Серпантин. Настоящее озеро.
Эндрю косо посмотрел на него. В первый раз он отреагировал на слова Романа, когда тот к нему не обращался.
Когда они вышли из экипажа, Эндрю выпрямился и сказал Роману, что ему понравилась поездка и он очень за нее благодарен. Триста сразу поняла, что он просил ее вернуть его кораблик.
Триста подумала, что напрасно вмешивается в отношения отца с сыном, и потому она выудила кораблик из ридикюля и вручила Эндрю.
– Вот, возьми.
– Можно мне пойти...
– Да.
Роман направился за ней следом. Похоже, он понял причину того, что кораблик побывал у Тристы. Она видела, как внимательно он смотрел, когда она отдавала кораблик.
Вздохнув, Триста двинулась за ними следом. Возможно, тетя Мэй права, утверждая, что Триста знает Романа не очень хорошо. В прошлом она его прекрасно знала. Но с той поры минуло шесть лет. Мог он измениться за это время? Кое в чем он казался другим.
Хотя во многом он явно остался прежним.
Они прошлись по берегу, Роман и Эндрю держались поодаль друг от друга, но шли почти в ногу, с той лишь разницей, что когда Роман поднимал ногу, Эндрю опускал. Затем Эндрю спустился к воде со своим кораблем. Роман же наклонился, чтобы поднять несколько камней.
Триста следовала за ними, наблюдая, как Роман внимательно оглядывает камни, прикидывая их вес. После изучения камни отправились в карман, разом испортив ровные линии хорошо скроенной одежды.
У Тристы на глаза внезапно навернулись слезы – на нее нахлынули воспоминания. Она прежде часто
