себя чувствую, когда веду себя как сорвиголова.
– Ты был просто бедствием для местного населения.
Он надул щеки, как ребенок, которого бранят.
– Не всегда.
– Не всегда, – подтвердила она, с улыбкой глядя на него. – Ты мог быть просто очаровательным, когда этого хотел, и это не раз спасало тебя от порки.
– Почти всегда. Мама не любила порку. Она поручала это дворецкому, а у него было доброе сердце. Один-два удара – это все, на что он был способен.
– Он был глуп, – мягко возразила она. – Если бы он вздул тебя покрепче, он бы спас соседские участки от твоих проказ.
Роман чуть кивнул:
– Или старую Бетти Бейтли.
– О, Роман, ты сейчас лорд Эйлсгарт. Она – Дейм Бейтли.
Он поцеловал ее пальцы и внимательно посмотрел на нее:
– Как прекрасно, что ты мне это напомнила.
И несмотря на то что она знала, что это только игра, в которой Роман очень искусен, се сердце запело.
Грейс была изумлена, увидев Джейсона в центральном коридоре.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она, всплеснув руками. Джейсон как-то странно посмотрел на нее:
– Я приглашен на обед.
Она пожалела, что не знала об этом, иначе бы улизнула из дома. Подняв голову, Грейс сообщила:
– Они здесь. – И повернула голову к гостиной. – Триста и Роман.
– А куда ты идешь? – спросил он. От его пристального взгляда Грейс почувствовала себя неловко. Оттого, что на нем воротник священника? Или от его глаз? Они, оказывается, серые. Она заметила это впервые.
– В свою комнату.
– Убегаешь? – Он усмехнулся, и эта улыбка показалась ей привлекательной. – От меня?
– Конечно же, нет. Какого высокого ты о себе мнения! Я... я плохо себя чувствую.
– Тебе сегодня не понравилась проповедь. Что именно тебя не устроило?
– Это была прекрасная проповедь.
– Ты все время хмурилась. Ладно, скажи мне, что ты думаешь на самом деле.
– Почему ты хочешь узнать мое мнение? – спросила она. Он сделал шаг к ней, и Грейс машинально отступила.
– Я хотел бы, чтобы ты хорошо относилась ко мне. Не могу понять, почему это не так. Ты даже злишься на меня. И не только на меня. Триста тоже выводит тебя из себя, верно? Я подозреваю, что ты приехала в Уайтторн с мыслью расстроить брак Романа.
– Нет, – искренне ответила Грейс. – Я никогда бы этого не сделала. Ты обо мне очень плохого мнения. Почему?
– Совсем напротив, – загадочно сказал он. – Я думаю о тебе самое лучшее. Если я даже этого и не говорил.
Она помолчала, размышляя, был ли это комплимент. Странно, что он стал с ней разговаривать. Раньше он ее никогда не замечал.
– Я рад слышать, – продолжил он, – что ты примирилась с Тристой. Роман глубоко тебя любит, и ваши раздоры были ему неприятны.
Грейс насторожилась. Поэтому он обратил на нее внимание – ради Тристы?
– Ну, спасибо тебе большое за твой совет, но лучше бы ты занимался своими делами. Я не маленькая робкая овечка и не нуждаюсь в поводыре.
– Ты насмехаешься надо мной, потому что я пастор. Что тебя раздражает? Ты не любишь мужчин на религиозной службе?
У Грейс вытянулось лицо, и она повернулась, направляясь к лестнице. Она прошла три ступеньки, когда Джейсон двинулся следом.
– Я хотел бы сначала услышать ответ.
Она повернулась. Он уже сделал шаг на первую ступеньку и положил руку на колено, ожидая.
– Ладно. Это не из-за твоего воротника... И не из-за того, что твое положение изменилось. Это... антипатия. Ты мне никогда не нравился, Джейсон. И ты меня недолюбливал, так что не изображай из себя доброго пастора со смиренной улыбкой и милосердием для всех мирян. Ты не обращал внимания на меня многие годы. Ты был просто черт, а теперь изображаешь из себя заботливого проповедника.
– Так ты думаешь, я лицемер? – Он выпрямился, и Грейс смутилась, чувствуя раскаяние, что нанесла ему такой сильный удар.
