убедительностью показывали, как пуста ее жизнь без Джо. Что бы ни случилось, попытка – не пытка.
Волосы Сеси заколола наверх, устроив художественный беспорядок, позволив нескольким локонам соблазнительно виться на висках. Сделав небольшой макияж, она начала одеваться. Первым делом надо было натянуть узкие черные атласные трусики с длинными разрезами на бедрах сбоку и сзади. Затем последовала основная часть туалета. Сеси обернула ее вокруг тела и застегнула впереди на крючки. Это напоминало корсет, делавший ее талию осиной, как у женщин викторианской эпохи, изготовленный также из черного атласа со сборками из черных кружев на низком вырезе впереди и на ягодицах. Вшитый внутрь бюстгальтер так высоко поднял ее груди, что они, казалось, готовы были выскочить. Поверху их прикрывала полоска черного кружева, которая предназначалась не скрывать, а лишь выгодно оттенять темные круги сосков. Костюм прикрывал только верхнюю часть бедер, почему и необходимы были панталончики. Из-под микроскопического подола выглядывали длинные черные подвязки.
Присев на кровать, Сесиль натянула черные чулки в крупную сетку и пристегнула их к подвязкам. Наконец последовал завершающий штрих. Она повязала на шею широкую бархотку черного цвета. Теперь оставалось надеть черные туфли на шпильках и полюбоваться на себя в зеркале. Она приняла сексуальную позу в подражание Мэрилин Монро, сложив губы сердечком, однако сохранить это выражение лица ей не удалось, так как стало смешно. Так или иначе, маскарад, может быть, и глупый и не слишком пристойный, но он, скорее всего, не оставит Джо холодным и собранным. А для этой цели наряд вполне подходит.
Надев бежевый плащ с поясом, Сеси застегнулась на все пуговицы, и теперь никто не мог бы догадаться, как мало другой одежды на ней под плащом. Правда, черные чулки в сетку могут показаться странными, но в машине их никто не заметит. Она сходила в свой рабочий кабинет за ключами и сумочкой и вышла из парадной двери. У тротуара стояла машина, а через палисадник к дому спешил какой-то мужчина. Сесиль сделала еще два шага, прежде чем ее мозг отметил, что к ней идет мрачный как туча Джон.
– О нет, – простонала Сесиль, задыхаясь.
Весь ее план летел кувырком.
Не успела она сделать и шага, даже подумать о чем-либо, как Джон оказался рядом, безжалостно стиснув ей локоть, потащил в дом.
– Будь я проклят, Сес, если я позволю тебе устроить это с нами! – вне себя от бешенства выкрикнул он.
– Что?!
Он втянул ее в коридор и захлопнул входную дверь.
– Ты слышала, что я сказал. Я не стану смотреть, как ты забиваешь клин между нами только потому, что тебе пришла к голову дурацкая сумасбродная идея, будто меня убьют на футбольном поле. – Джон примолк, обратив наконец внимание на ее наряд. – Почему, черт возьми, ты в плаще? Сейчас, должно быть, не меньше девяноста пяти градусов по Фаренгейту, и на небе ни облачка.
– Гм-гм… Ну, это…
Джон прервал ее нетерпеливым жестом.
– Ладно, неважно.
Он снова схватил Сесиль за локоть и через небольшой холл увлек ее в комнату.
– Сейчас ты сядешь и будешь внимательно меня слушать.
Взволнованная женщина послушно опустилась на диван, придерживая на коленях полы плаща. Скрестив руки на груди, Джон начал вышагивать по комнате.
– Я люблю тебя уже четыре года. Я любил и желал тебя все то время, пока ты была замужем за моим лучшим другом. Я любил тебя, когда он умирал, а после его смерти держался в стороне, ждал, чтобы ты вновь почувствовала себя в силах строить отношения с другим мужчиной. Когда наконец ты пришла ко мне, моя любовь к тебе переросла всякие границы. Это выглядит невероятным, но почему-то с каждым днем ты становилась для меня все более и более желанной. Я не мог насытиться тобой. И до сих пор не могу. – Джон устремил на Сеси пронзительный взгляд черных глаз, как бы подчеркивая каждое слово с особым значением. – Я люблю тебя. И не отдам тебя никому.
– Джо… – начала было подниматься на ноги Сесиль.
Тот жестом вернул ее на место.
– Нет, я должен высказаться до конца. Я не позволю тебе сделать меня несчастным. Лишить нас обоих радости. Поначалу я надеялся, что ты передумаешь, что ты все еще эмоционально страдаешь после смерти Робина. Потом я понял: ты на попятную идти не собираешься. Я стал тебе звонить, но все время натыкался на проклятый автоответчик. За те десять дней, что тебя не было, я чуть не спятил, гадая, где ты и с кем.
– Я делала интервью для книги.
Мысль Джонни продолжала пробиваться в волнах раздумий, словно Сесиль ничего не сказала.
– Я свозил тебя к Хауардам в надежде, что, очутившись вдвоем, мы сможем во всем разобраться. Однако ты была так безразлично-холодна, а я чувствовал себя таким скованным и бестолковым… Не знал даже, что сказать. Не мог найти нужных слов. И у меня душу воротило от того, как ты манипулируешь своими чувствами ко мне: «Хотите горячую воду? Пожалуйста», «Хотите холодную? Извольте».
– Неправда! – вскричала задетая за живое Сесиль. – Это от тебя несло холодом и ты держался, как чиновник на службе.
– Напротив, это я сидел всю ночь напролет, словно круглый идиот, переживая все заново. Я так сильно желал тебя, что почти ощущал твое тело в своих объятиях. Не мог придумать, как заставить тебя выслушать себя, как добиться, чтобы ты любила и хотела меня.
– Джо! – Сесиль встала, тронутая болью, прозвучавшей в его голосе, и измученным выражением лица. – Я люблю тебя. Я желаю тебя. Последние две недели были невыносимы и для меня.
– Тогда почему же ты сделала это? – загремел голос Джонни. – Почему не вернулась ко мне? – Он безнадежно махнул рукой и отвернулся вполоборота. – Эту ночь я совсем не спал. Я лежал, бодрствуя, и до утра тосковал по тебе. Так жить дальше невозможно. Дорогая, я люблю тебя и намерен на тебе жениться, если даже мне придется связать тебя и тащить в церковь на аркане!
Ослепительная улыбка блеснула на лице Сеси, она издала смешок.
– Как романтично.
Джон сердито взглянул на нее.
– Почему ты все еще в этом плаще? Сними его.
– Слушаюсь, сэр, – покорно ответила Сесиль, вытянувшись во весь рост.
Ее пальцы расстегнули пояс плаща. Джон продолжал говорить, а она возилась с пуговицами. Затем, ухватившись за борта, она стащила плащ с плеч, позволив ему упасть на пол.
Джон поперхнулся от неожиданности и потерял дар речи. Его глаза вылезли из орбит. Он уставился на нее в полном изумлении. Еще мгновение назад бледный от шока, он сразу же побагровел.
– Сесиль!..
Она сверкнула улыбкой, двинувшись навстречу ему ленивой походкой, уперев руки в бедра. Сеси наслаждалась огнем желания, вспыхнувшим в ошеломленных глазах любимого. Остановившись в двух шагах от него, она с легким вызовом вздернула голову.
– Ну как?
Джон нервно вздохнул.
– Боже, ты великолепна! Это не было?… То есть, я хочу спросить, уж не собралась ли ты на свидание к другому, а?
– Я была на пути к тебе.
– Слава богу! Потому что в ином случае я бы задушил…
Джон не докончил фразу и заключил Сесиль в объятия, страстно потянувшись к ее губам. Она открыла путь его неистовому языку, отвечая на эту интимную ласку. Своим языком она тоже ощутила сладкую теплоту, которой была лишена так давно. Влюбленные как бы заново узнавали друг друга, погружаясь в наслаждение. Одновременно с неопровержимостью истины к ним приходило сознание, что их влечет друг к другу еще сильнее, чем прежде.
Он оторвался от Сеси лишь настолько, чтобы успеть произнести сдавленным голосом:
– Я люблю тебя.
Ей не хватило времени даже для того, чтобы ответить на признание в любви. Губы дорогого ей
