Он смотрит на нее сейчас точно на врага!
Охваченная тяжелым, смутным чувством – здесь были и обида на мужа, и злость на него, и ощущение собственной беззащитности, – Мэделин снова откинулась на подушки. Она видела Роналда, стоящего совсем близко от кровати. Его загорелое, прекрасное тело отливало золотом в свете июньского солнца, льющего свои лучи через открытое окно. Мэделин невольно залюбовалась красотой мужа, восхищение незаметно переросло в жгучее желание.
Забыв все обиды, она потянулась к нему. Сейчас он был просто великолепен; Мэделин жаждала его телом и душой. Она не могла оторвать от него глаз.
Он медленно подошел и присел на край кровати. У Мэделин перехватило дыхание. Мой муж – самый красивый и сексуальный мужчина из тех, кого я знала или хотя бы мельком видела, подумала она. Охватившее молодую женщину желание стало еще сильнее, еще мучительнее.
Склонившись над Мэделин, Роналд ласково сжал ее руку своими сильными пальцами.
– Забудь о вчерашнем вечере. Ты была права – не стоило обращать внимание на карканье этой общипанной вороны. – Его руки непроизвольно напряглись. – Я не совсем понимаю, почему ты не хочешь, чтобы я подал на него в суд за клевету, и даже заступаешься за него, но обещаю, что попытаюсь понять это.
Мэделин, не желая вновь начинать бессмысленный спор, закрыла глаза. Если бы она могла все объяснить Роналду! Тогда он не обвинял бы ее в заступничестве за жалкого Марка Винтера. Но у него появилась бы возможность обвинить ее в другом, куда более тяжком и страшном поступке…
Она предпочла отделаться кратким ответом:
– Что забыть? Я вообще ничего не помню! В этот миг Мэделин ощутила, как крепкие руки мужа оторвали ее от подушки. Обида и страх тут же улетучились, сменившись новым взрывом желания. Задыхаясь от страсти, она хрипло позвала:
– Рон, поцелуй меня скорее!
Прикрыв глаза, Мэделин потянулась губами к Роналду. Все ее тело до последней клеточки жаждало его ласк. Вот сейчас он дотронется до нее, сейчас его губы сольются с ее губами, а его рука ляжет ей на грудь… Но вместо этого он глубоко вздохнул и настолько резко выпрямился, что Мэделин упала навзничь.
– Ты забыла, что сегодня мы приглашены к моим родителям. – Повернувшись, он взял халат и оделся. Завязывая длинный пояс вокруг талии, Роналд продолжил: – Мы оба знаем, что должны делать, не правда ли? Мы должны встать и начать собираться. Мои родители ждут нас у себя. Я обещал им, что мы проведем там весь уик-энд. Они очень хотят нас видеть.
Говоря это, он снял со спинки стула свои джинсы и рубашку и перекинул их через руку.
– Так что сейчас не время для любовных игр. Давай, поднимайся, прими душ и спускайся в кухню. А я тем временем позабочусь о завтраке. – Голос Роналда звучал спокойно и суховато.
Выползая из кровати, Мэделин проклинала себя за нерешительность. Ей надо было с самого начала повести разговор по-иному, и тогда, возможно, Роналд не держался бы сейчас вот так…
Мэделин не то чтобы не желала ехать к его родителям, но с удовольствием отложила бы этот визит на другой раз. В глубине души она не верила в их хорошее отношение к себе. Небогатая вдова, происходящая далеко не из самого высокопоставленного слоя общества, вряд ли могла привести их в восторг.
До этого она видела их дважды. Первый раз – когда Роналд познакомил их с нею, тогда еще только невестой, а второй – во время брачной церемонии. Конечно, хорошо, что он спустя неделю после их возвращения в Англию хотел навестить родителей. Судя по всему, они были очень дороги Роналду и очень много для него значили. Но она-то сама вовсе не обязана испытывать к ним особенно теплые чувства. Как, впрочем, и они к ней…
Мэделин не могла отделаться от мысли, что в этот уик-энд они с Роналдом обязательно должны при удобном случае докончить вчерашний разговор. Иначе им никогда не удастся разрушить ту стену, которая встала между ними вчера.
Но, как это ни странно, Роналд, казалось, собирался навсегда похоронить эту тему и забыть о ней. Почему? С тех пор как они познакомились, он показал себя достаточно решительным человеком. Может быть, он все-таки поверил россказням Марка, пусть не во всем, но чему-то поверил?
На ее глаза набежали слезы, руки задрожали… Наскоро приняв душ, Мэделин пошла в спальню одеваться и собираться. Тут с лестницы потянуло аппетитными запахами поджаренного бекона и свежесваренного крепкого кофе. Она с удовольствием принюхалась.
Ее всегда удивляло, что такой богатый человек, как Роналд Спаркс, в распоряжении которого находятся десятки вышколенных и преданных слуг, предпочитает сам готовить для себя завтрак.
Немного успокоившись, она натянула плотно обтягивающие белые джинсы, поверх накинула ярко- синюю – под цвет глаз – футболку и приказала себе успокоиться и забыть обо всем, что ее тревожило, хотя бы на эти два дня.
Кроме того, Гринхаус – дом родителей Роналда – был действительно райским уголком.
Старинный особнячок стоял в стороне от грохочущего шоссе, среди густой рощи. Почему бы не поехать туда и не постараться получить удовольствие хотя бы от красивой природы?
И она его получила. Когда вечером они переодевались к обеду в роскошной комнате для гостей, выдержанной в мягких тонах лепестков увядающей розы, среди милых сердцу хозяев старинных безделушек восемнадцатого века, передававшихся в семье из поколения в поколение, Роналд вдруг спросил:
– Ты довольна, что мы приехали?
Он стоял рядом с огромной двуспальной кроватью, рассматривая отражение Мэделин в зеркале. Расчесывая свои длинные иссиня-черные волосы, та взглянула на него с теплой и радостной улыбкой.
– Очень, – совершенно искренне сказала она.
Мэделин положила расческу, любуясь мужем: его мягкие темные волосы падали на лоб, руки, как обычно, были засунуты в карманы брюк, идеально белая рубашка удивительно удачно оттеняла загорелую кожу.
Она опустила глаза. Нет, нет, сейчас не время для любви. Позже, после обеда, когда они снова поднимутся сюда и останутся одни… Боже, неужели он всегда будет иметь над ней такую власть? Пытаясь отогнать непрошеное страстное желание, Мэделин поспешила спросить:
– Где вы были весь вечер? Я тебя потеряла.
Роналд и Ричард, его отец, исчезли сразу после ланча, пока они с его матерью убирали со стола. Их служанка Фанни по выходным не работала. И как только Мэделин обнаружила их исчезновение, ее сразу же стала мучить мысль, что Роналд сознательно избегает ее, отдаляет от себя.
– Мне очень жаль. – Она поймала в зеркале его холодный взгляд. – Мой старик вбил себе в голову идею – непременно самостоятельно собрать автомобиль. Я сказал ему, что он впадает в детство, но, когда он мне показал, что получилось, я сдался. Если у него все выйдет, то это будет действительно нечто грандиозное!
– Опять игрушки! – Мэделин смотрела на Роналда, не скрывая насмешки и раздражения. – И почему мужчины никогда не становятся взрослыми, даже когда состарятся?
Роналд пожал плечами и отошел на несколько шагов к большому столу мореного дуба.
– Сдается мне, тебе хочется поиграть в другую игру, больше подходящую для взрослых.
Внезапно его голос стал чувственным, взгляд – пристальным и страстным. Глядя на ее отражение в зеркале, он будто раздевал ее глазами. Хотя на Мэделин было строгое шелковое платье, она почувствовала себя совсем голой.
– Ты невероятно соблазнительна, – хрипло прошептал он. – Я не могу смотреть на тебя спокойно, мне хочется как можно скорее затащить тебя в постель. Но ты меня знаешь, – тут он посерьезнел, – я не отступаю от своих принципов. Могу я надеяться, что в понедельник утром ты напишешь заявление об уходе?
– Я… я не знаю, – сдержанно ответила она, уловив в зеркале его холодный взгляд, но ни в коем случае не желая сдаваться. – Мне еще надо подумать об этом, хорошо подумать. Нам с тобой нужно все подробно обсудить. А мы только и делаем, что злимся друг на друга и обвиняем Бог знает в чем.
– Я вижу. – Роналд раздраженно отвернулся и отошел к высокому окну. – Итак, что же мы должны обсудить?
Мэделин закусила губу, пытаясь успокоить дрожь. Ее любовь к нему была такой сильной, что она могла
