Он фыркнул и поспешно поднес руку к носу, не сводя с меня восхищенного взгляда. А я улыбнулась при мысли, что даже такие красавчики-вампиры могут поперхнуться пивом.
— Хорошо сказано.
— Я стараюсь, — весело ответила я. — А как тебе нравится «Вампирдом»?
Он скрестил руки, прижав бутылку к груди, и бросил на меня оценивающий взгляд.
— Здесь дают неплохие чаевые.
— А что еще? Я уверена, у тебя имеются и другие интересы.
Он прикинулся расстроенным:
— Я стараюсь показать себя с наилучшей стороны.
— Тогда страшно представить, что может оказаться на другой стороне.
Он опустил руку на мое плечо и придвинулся ближе, отчего кожу начало покалывать, словно искорками. Свободной рукой он обвел пространство перед нами:
— Представь пустыню, в которой нет ничего, кроме астрологических координат и сомнительных стишков. Вот до чего ты собираешься меня довести.
Я с шутливым сожалением приложила руку к сердцу:
— Мне очень жаль это слышать, но еще больше жаль тех женщин, которым ты это говоришь.
— Ты меня просто убиваешь.
— О, не стоит меня в этом винить, — со смехом возразила я. — Это лишь руководство к действию.
— Нет, ты во всем виновата, — печально вздохнул он. — Я умру одиноким…
— Ты бессмертен.
— Я обречен на бесконечно долгое одиночество, — поправился он, слегка опустив плечи, — потому что ты слишком критично отнеслась к моим усилиям.
Я похлопала его по руке, ощутив под одеждой твердые мускулы, и отметила, что щеки у меня вспыхнули.
— Послушай, ты настоящий красавчик. — И это еще слабо сказано. — Тебе не требуется никаких усилий. Здесь наверняка найдется тоскующая женщина, которая только и ждет, когда ты к ней подойдешь.
Он вонзил воображаемый кинжал себе в грудь.
— Красавчик? Это поцелуй смерти! И ты думаешь, что я не заслуживаю никого другого, кроме тоскующей женщины?
Он испустил вздох разочарования, но эффект был смазан насмешливым подергиванием губ. Поставив бутылку на стол, он поднялся. Я решила, что смогла отпугнуть его, но вдруг увидела протянутую руку. Я вопросительно подняла бровь.
— Поскольку я серьезно ранен, полагаю, ты должна мне танец.
Его тон исключал всякие обсуждения, сомнения и колебания. Интересно, все мужчины-вампиры так устроены, что не допускают даже возможности осуждения своих действий? Это претит их властности? А может, дело в его положении? Судя по тому, что я слышала о занятости одного из мастеров, это не мог быть Скотт Грей, глава Дома, носящего его имя. Но кем бы ни был этот вампир, в нем чувствовалась та же концентрация воли, как и у Этана. Он явно занимал высокое положение, к какому бы из Домов ни принадлежал.
А я всего-навсего скромный новичок. Скромный и одинокий новичок. Поэтому я встала и приняла его руку.
— Отлично, — кивнул он, блеснув глазами.
Он переплел свои пальцы с моими и повел к танцевальному пятачку, что дало мне возможность продолжить оценку. Парень оказался на пару дюймов выше меня, вероятно ровно шести футов ростом. Нижняя часть его тела ни в чем не уступала верхней — темные вытертые джинсы прекрасно обрисовывали длинные ноги, касаясь черных ботинок, а широкий кожаный ремень удерживал брюки на стройных бедрах. Но больше всего мне понравились ягодицы, разумеется. Этот парень мог стать ходячей рекламой «Дизеля».
Отыскав для нас свободное пространство, он положил мои руки себе на шею, сам облапил мои бедра и начал двигаться в ритме с музыкой. Он не пытался делать сложных танцевальных движений — ни поворотов, ни наклонов, никаких демонстраций мастерства. Но он прижимался бедрами ко мне при каждом такте, и с лица не сходила легкая усмешка. Немного погодя он провел по губам языком и наклонился. Я решила, что он хочет меня поцеловать, и слегка отклонилась, но вместо этого он заговорил, едва не касаясь губами уха:
— Спасибо, что не отказалась со мной потанцевать. Иначе мне пришлось бы тайком убегать из собственного клуба.
— Я думаю, твое эго вряд ли бы пострадало. В конце концов, ты же большой и сильный вампир.
Он коротко рассмеялся:
— Мне кажется, что «Вампирдом» почему-то не произвел на тебя особого впечатления, так что я не был уверен, что он станет мне хорошей рекомендацией.
— Это справедливо, — согласилась я. — Но у тебя действительно отличные… ботинки.
Он недоуменно моргнул и уставился на свои ноги:
— Они просто стояли в моем гардеробе.
Я фыркнула и подергала его за рукав пиджака:
— Сознайся, что на самом деле ты целую неделю выбирал свой наряд.
Он весело рассмеялся, запрокинув голову:
— Сознаюсь. Я действительно очень внимателен к своему внешнему виду. — При этом он потрепал рукавчик моей блузки. — Зато посмотри, что мне это принесло.
Я не нашлась с ответом, поэтому просто улыбнулась его комплименту. Он тоже улыбнулся, снова положил руки мне на бедра, а я обняла его мускулистые плечи, и мы продолжили танец. Потом музыка сменилась, стала жестче и ритмичнее, а мы все танцевали молча, сосредоточенно вместе с остальными посетителями клуба.
Вскоре я поняла, что вибрацию в моих костях вызывает не только громкая музыка; его совершенное тело само по себе излучало осязаемые волны силы. Он был не просто вампиром, а весьма могущественным вампиром.
Мелодия снова сменилась, и он немного наклонился ко мне:
— Что, если я попрошу у тебя номер телефона?
Я насмешливо фыркнула:
— А ты не хочешь сначала спросить, как меня зовут?
Он задумчиво кивнул:
— Это, возможно, тоже было бы ценной информацией.
— Мерит, — представилась я. — А как тебя зовут?
Он отреагировал совсем не так, как я могла бы ожидать. Веселье словно рукой сняло, и он застыл на месте. Его руки отпустили мои бедра, а я бессознательно отдернула свои руки от его плеч.
— Морган. Второй в Доме Наварры. А к какому Дому принадлежишь ты?
Вот и объяснилось ощущение исходящей от него силы. После такой реакции у меня появилось какое- то дурное предчувствие, но тем не менее я нерешительно ответила:
— Кадогана.
Последовала пауза, потом резкий вопрос:
— Как ты сюда попала?
Я озадаченно моргнула:
— Что?
— Как ты сюда попала? Это мой клуб. Как ты прошла?
В его глазах сверкнула сталь, и я поняла, что конфетно-букетный период закончился, не начавшись. А потом вспомнились слова Катчера о том, что на вампиров Кадогана косо смотрят из-за их привычки пить кровь непосредственно из людей.
Я всматривалась в его лицо, пытаясь определить, не в этом ли причина его гнева — в непонятной мне
