Я открыла корешок, просмотрела пергамент обложки, и проверила первый клочок страницы.
Печать была крошечной и вжатой настолько глубоко в бумагу, что вы бы смогли чувствовать отпечатанное на листах.
Я счастливо прохныкала, а затем закрыла книгу и задвинула ее на место.
'Ты в рабстве у книг', сказал Этан, хихикнув.
“Знал бы я, что тебя будет настолько легко успокоить, я привел бы тебя в библиотеку несколько недель назад.'
Я издала звук согласия и вытащила тонкий том поэзии Эмили Диккинсон.
Я пролистала страницы, пока не нашла стихотворение, которое хотела, затем прочла его вслух: 'Я умер ради красоты, но не был приспособленным к могиле, когда тот, кто умер ради правды, расположился в соседней комнате.'
Он мягко спросил, почему я потерпел неудачу?
‘Для красоты,’ ответил я.
А я для правды- два для одного.
Мы братья.
Аккуратно, я закрыла обложку книги и вернула ее на место, потом посмотрела на Этана, который стоял около меня, на его задумчивое выражение.
'Ты умер ради красоты или правды?'
'Я был солдатом', сказал он.
Это удивило меня, и в тоже время нет.
Мысль о воюющем Этане — вместо того, чтобы заняться политикой в задней комнате — удивила меня.
Мысль об Этане посреди войны-нет.
'Где?' — тихо спросила я.
Он сделал паузу в тяжелой тишине, напряженность, была ясна в наклоне его подбородка, а затем дал мне, очевидно, притворную легкую улыбку.
'В Швеции.
Очень давно.
Он был вампиром в течение 394 лет; я сделала исторический подсчет.
'Тридцатилетняя война'?
Он кивнул головой.
'Очень хорошо.
Мне было семнадцать лет, когда я начал сражаться.
Мне исполнилось тридцать, когда меня обратили.
Ты был обращен во время сражения?'
Еще один кивок, без уточнения.
Я поняла намек.
“Я предполагаю, что был изменен в сражении, так сказать.'
Этан потянул книгу с полки перед ним и рассеянно просмотрел ее.
“Ты относился к сражению Селины за контроль над Домами?
“Что-то на подобии этого.'
Я прислонилась спиной к полкам и скрестила руки.
“Как ты считаешь, что она в конечном счете хочет, Этан? Вампиров, управляющих миром?”
Он покачал головой, закрыл свою книгу и задвинул ее назад на место.
Она хочет любой новый мировой порядок, лежащий в ее власти — будть то ответственность за вампиров, или людей, или обоих.
Он повернул свое тело, положил локоть на одну из полок около меня, и подпер им голову, водя длинными пальцами по волосам.
Его другая рука была опрокинута на его бедро.
Внезапно, он стал выглядеть уставшим.
Мое сердце сочувственно сжалось.
'А чего хочешь ты, Мерит?' Он смотрел вниз на землю, но внезапно поднял стеклянно-зеленые глаза к моим.
Вопрос достаточно поразил; близкий жар от его глаз был жестким.
Мой голос был мягким.
'Что ты имеешь в виду?'
'Ты не планировала этого, но ты член уважаемого Дома, на уникальной позиции, позиции с некоторой властью.
Ты сильна.
