Никто не обратил внимания на исчезновение Колония. Сембы, утомленные дальним путешествием, схватками с маркоманами и волками, стали торопиться, желая как можно скорее отдохнуть.
— Высокочтимый Нотангас! Мы разместим твоих людей как всегда, — обратился к рикису Лонг. — Полагаю, вы будете довольны. Мы позаботимся, чтобы никто не нарушал ваш покой…
Нотангас, владевший языком римлян, всегда недоумевал, почему этого толстого, словно бочка, коротышку именуют «Лонгус», что на языке римлян звучит примерно как «долговязый».
Однако Лонг, хоть был и невелик ростом, обладал громоподобным голосом. Вот и сейчас стоило ему, подъехав к воротам, крикнуть, как они мгновенно открылись.
Сембы увидели перед собой мощенную камнем площадь, окруженную такой высокой каменной стеной, что за ней нельзя было увидеть даже всадника! Посередине двора красовались расставленные рядами каменные корыта, полные овса и воды. Лошадей не нужно было понукать: они сразу погрузили морды в овес чуть ли не по уши.
Люди, убедившись, что лошади будут сыты, разошлись по помещениям, которые им доставили. Нотангас и другие сембские рикисы поселились в роскошном покое, а все остальные расположились в продолговатой комнате, окна и двери которой выходили в небольшой зеленый сад.
Вдоль всего дома была открытая веранда. На ней стояло несколько длинных каменных столов, а рядом с ними скамьи, выдолбленные из толстых досок.
— Вот мы и прибыли, — молвил за всех Гудрис. И добавил: — Теперь давайте подумаем, что нам нужно выменять, и начнем готовиться в обратный путь. Нас ждут не дождутся дома!
— Зачем торопиться? — теряя самообладание, словно выстрелил словами Куприс. — Ты видел, сколько тут всякого добра?
— Много захочешь, мало получишь!
— Золото, железо, ткани… Мне все нужно! — У Куприса от возбуждения изменилось лицо, и он уже не обращал внимания на товарищей по путешествию. — Если бы я все это имел! Что мне Даумас, что мне…
— Что ты там бормочешь, Куприс! Не заболел ли ты? — озабоченно спросил Гудрис, прикасаясь рукой ко лбу Куприса.
— А! Ну! — словно очнувшись из забытья, подскочил Куприс. — Чего тебе? Чего?
Принесли еду. Проголодавшийся Айстис приготовил нож, однако он не понадобился: на столе дымилось что-то вроде каши. Как оказалось, это было самое вкусное блюдо в Империи — пульта, густая кашица из бобов, ячменной и пшеничной муки. Рядом Хозяева поставили сосуд с горохом, луком, чесноком, невиданными фруктами, похожими на яблоки, и кувшин с кислым напитком.
Жемайты переглянулись. Что поделаешь! Содержимое их мешков — окорок, вяленая медвежатина и другие яства — уже давно кончилось…
Подкрепившись, путешественники повеселели. Настроение испортил Кулмас.
— Великий жемайтис! — обратился он к Гудрису. — Мы искали тебя, но не нашли, и поэтому одни пошли на совещание. — Кулмас внимательно оглядел Гудриса.
Жемайтис ни малейшим движением мышц не показал, что не верит, будто его искали.
— Мы узнали много нового. У жителей Карнунта нет товаров в обмен на наши. Придется подождать. Через месяц с юга, из города их правителей — Рима, придет караван с грузами. Будем дожидаться. Жить будем в этой усадьбе… Кстати, Нотангас предлагает собрать все, что мы привезли, вместе и менять вкупе. Наш писец запишет, кто что привез. Возвратившись домой, каждый получит свою долю товаров… Такова воля Нотангаса. Вы, полагаю, не станете возражать?
Кулмас произнес эти слова таким тоном, что высказывать свое мнение было бесполезно. Даже если бы кто-то и решился ему возражать, его просто не послушали бы…
— Разумеется, — кивнул Гудрис.
Однако Куприс соглашаться не хотел:
— Как так? Что привез, то мое!
Кулмас быстро взглянул на него и повернулся к Гудрису:
— Путь на родину очень далек. В одиночку домой не добраться… Посоветуй своему соплеменнику согласиться с предложением Нотангаса.
— Что за странное предложение? — спросил Айстис у Гудриса после того, как Кулмас удалился.
Куприс, недовольный тем, что придется отдать все привезенные товары в общий котел, лег на свое ложе и повернулся лицом к стене.
— Сембы — наши братья. Однако ведь и братья бывают разные… Одни согласились, чтобы мы отправились с ними в путешествие. Другие не хотели этого: они желали сами обмениваться товарами с жителями Карнунта. Ведь это выгодно… получив товары, сембы перепродают их скальвам, а они — нашим и другим племенам. И дерут втридорога… Помнишь, о чем говорил твой отец? Нам необходимо искать пути, ведущие ко всем народам! Я должен подумать, как нам подружиться с римлянами… Утро вечера мудренее. Пора ложиться…
Гудрис лег. Айстис задумался. Мыслимое ли это дело, чтобы они одни своими силами добрались из родного дома до Карнунта? Ведь многочисленный отряд сембов, хорошо знающих дорогу, с трудом пробился через леса и чужих людей!
На галерее к Айстису подошел Витингас:
— Ты собрался в город?
— Не спится…
— Идем! Я покажу, куда ты попал.
Они вышли во двор, а затем и за большие ворота, охраняемые несколькими часовыми. Пошли по улочке вдоль стены. Айстис с удивлением разглядывал дома. Они стояли торцом к дороге, словно прилепленные друг к другу, и напоминали ласточкины гнезда. Со стороны улицы в них не было окон! Лишь в некоторых усадьбах можно было разглядеть окна, как в той, куда их привел Лонг.
— Странные люди! Ведь приятнее жить всем вместе, — сказал Айстис.
— Не все так считают, — объяснил Витингас. — Здесь каждый прежде всего думает о себе. Каждый защищает свой дом…
Дома, образуя как бы огромные соты, спускались в долину реки, поднимались в горку, с нескольких сторон сбегались на большую площадь.
— Карнунт — город воинов, — снова заговорил Витингас. — В его домах живут воины со своими семьями. Воинов собрали со всего мира. Они служат за деньги…
— Как за деньги?
— Им платят золотом за то, чтобы они воевали. Чем больше войн, тем больше золота…
— А где живут люди, которые родились и выросли в этих краях?
— Их не пускают в город. Они селятся за городской стеной, обрабатывают землю, выращивают хлеб, разводят скот и все отдают солдатам…
Айстису такой порядок казался странным. Одни выращивают, а другие едят… Ему такой город не нравился.
— Давай вернемся! — Он коснулся руки Витингаса.
— Не торопись! Идем со мной. Я знаю одно хорошее заведение, где за несколько вот таких желтых кружочков, — Витингас подбросил на ладони римские монеты, которые по виду уже были знакомы Айстису, — нас будут веселить целую ночь!
— Не хочу. Иди один…
— А ты найдешь дорогу?
— Не беспокойся, найду…
Витингас пошел туда, куда его влекло. Айстис вернулся в усадьбу Лонга. У ворот часовой остановил его и о чем-то спросил.
Айстис отрицательно покачал головой:
— Не понимаю!
Часовой улыбнулся и отвел в сторону копье, повторяя:
— О! Не понимаю, не понимаю…
Войдя в помещение, юноша удивился, не застав на месте своих соплеменников. Он разделся,
