В верхушках деревьев завывал ветер. Неожиданно из глубины леса раздались протяжные звуки, словно там кто-то играл на трубе.
— Дикие слоны! — зашевелился Полунарув. — Только этого нам не хватало! Вон они! Видишь?
— Где?
Дикие слоны пробирались через заросли травы. Она терлась о бока животных с громким скрипом.
Теперь уже и Айстис увидел их. На расстоянии в сто, а быть может, двести пядей от них над травой возвышалось огромное животное, ростом не менее двенадцати пядей.
— Самец! Видишь, один бивень обломан!
Полунарув нервничал.
Справа и слева от самца — множество слонов… Куда ни повернешься, всюду дикие слоны! Один чешет ногу о термитник, другой так долго чешет бок о дерево, что оно, не выдержав нажима, падает в высокую траву. Ветви задевают молодых слонят, которые столь малы, что могут пройти под брюхом у слонихи. Они с визгом трутся о мать, и она трубит с сочувствием.
Сначала самец прислушивается ко всему, что происходит в его стаде. Но вот он сосредоточил внимание на путешественниках. Он подошел поближе к каравану и, высоко подняв хобот, стал нюхать воздух. Похоже, он настроен мирно. Но нет, это лишь кажется! Слон ставит уши торчком, издает трубный глас и… идет в наступление!
Погонщики в замешательстве. Они приказывают слону Айстиса бежать. Слон подчиняется и бежит что есть мочи, продирается через лес, валя более тонкие деревца. Ветви бьют по лицам седоков. Люди едва держатся, прильнув к седлу. Их хлещет высокая трава, за них цепляются лианы…
За спиной, не отставая, несется дикий самец. Он то ревет, то трубит хоботом. За ним мчится все стадо!
Бешеная погоня длилась долго, до тех пор, пока слоны купцов не добежали до самой гущи джунглей. Стоило только путешественникам скрыться в зарослях, как самец остановил свое стадо.
Погонщики с трудом успокоили слонов. Все вздохнули с облегчением. Но у Айстиса еще долго колотилось сердце…
Подъехали к реке. Издали она казалась широким потоком, а вблизи путники увидели, что вода как бы разделена на множество мелких проток. Между ними — островки, большие и маленькие, торчат из воды круглыми спинами. По прибрежному песку бегают маленькие крабики. Айстис удивился, что они бегут не по прямой линии, а наискосок! Как только крабик увидит человека, он в мгновение ока зарывается в песок и замирает… На островках между протоками копошились люди. Они мотыгами рыхлили коричневую землю, готовя ее к севу. По словам Полунарува, на протяжении года здесь поспевало три урожая. Возле избушек, сплетенных из соломы или построенных из наносной земли, бегали дети.
Погонщики стали о чем-то советоваться между собой, поглядывая на небо. Один все время поворачивался ухом в сторону реки, как бы к чему-то прислушиваясь. Наконец они приняли решение остановиться на ночлег в деревушке у реки.
Слонов привязали, дали им побеги молодых деревьев.
Люди собрались в соломенной избушке, подкрепились и легли спать. Рано утром каравану предстояло отправиться дальше.
В полночь начался дождь. Погода становилась все ненастнее. Айстису показалось, что наступает пора дождя со снегом — в его родных краях такое бывает в середине зимы. Однако вместо мокрого снега с неба падали куски грязи вперемешку с водой!
Местные жители выходили из своих избушек, стояли, повернувшись в сторону океана, прислушивались.
Ветер крепчал.
И вдруг в мгновение ока все изменилось: на несколько секунд воцарилась тишина, от которой звенело в ушах, и сразу же, как-то внезапно, примчался вихрь. Он с корнями вырывал деревья, росшие кое-где на побережье, поднимал их в воздух и нес в направлении крестьянских домишек…
Айстис вышел из хижины и стал оглядываться, ища Полунарува. Погонщики слонов, увидев его, замахали руками, зовя к себе, но он их не видел. За его спиной раздался угрожающий, все нарастающий рев. Обернувшись, юноша с ужасом увидел огромную волну! Ее гребень в лунном свете блестел, как острие меча…
Айстис бросился к пальме. Он не помнил, как оказался у самой ее вершины.
Волна все росла. Высота ее достигла уже двадцати пядей! Она катила через домики, местами поднималась выше пальм, срывая с них людей, словно гроздья плодов, повисших на верхушках… Рев воды поглощал людские стоны.
За первой волной накатывались другие, еще более грозные. Они все сильнее напирали на пальму, за которую держался Айстис.
Пальма попалась крепкая. Она выдержала напор нескольких волн. Радуясь этому, Айстис не успел заметить еще одной волны, которая обрушила на него целую гору воды!
Пальма не выдержала удара…
Когда Айстис пришел в себя, было утро. Солнце всходило над рекой, которая спокойно несла свои воды, прокладывая дорогу в широкой долине. Наводнения как не бывало! О нем напоминали лишь ил, которым были покрыты берега, ветви деревьев и вырванная с корнем пальма, от которой Айстиса оторвало волной. Пальма лежала неподалеку на берегу и подсыхала на солнце.
Юноша с трудом поднялся, оглянулся. Ни одной живой души! Куда девались его спутники? Где слоны?
Айстису хотелось есть. Он обрадовался, обнаружив, что его сумка при нем. Как хорошо, что он ее прочно привязал к себе!
Кусочек размокшего сушеного сыра утолил голод. Только сейчас Айстис сообразил, что произошло. Волны высотой в несколько десятков пядей под напором муссонных ветров накатывались из океана в устье реки. Они оказались такими мощными, что повернули течение реки вспять. Вода мигом затопила дельту: избушки, деревья, люди, животные оказались под ее толстым слоем.
Айстиса вместе с пальмой, за которую он уцепился, вода отнесла далеко против течения.
Айстис решил разыскать друзей и пошел вдоль реки на восток, в направлении к устью.
Он шел весь день и под вечер вступил в небольшой лесок, который рос в излучине реки. Надо было искать место для ночлега.
Неожиданно за его спиной послышался звон — казалось, будто танцевала индийская танцовщица, увешанная колокольчиками. Юноша замер: откуда здесь взяться танцовщице? Однако звон повторился, но уже с другой стороны. Айстис бросился на звук. Но впереди раздался рев осла, а колокольчики зазвенели совсем в другом месте.
Юноша испугался. Его запугивают ведьмы! Он пустился бегом через лесок. Чем быстрее он бежал, тем больше различных голосов раздавалось вокруг! Постукивал по стволу дерева дятел, токовал тетерев, шуршала крыльями невидимая птица, рычал тигр…
Наконец лес расступился и показалось ущелье, по склонам которого росли странные деревья: верхушки зеленые, а у самой земли листья желтые, как и трава. По склонам ущелья вниз струились ручейки, но трава была сухая!
Чем дальше шел юноша, тем большая тревога овладевала им. Ущелье становилось все уже. Над головой нависали скалы, похожие то на высохшие, морщинистые человеческие головы, то на сжатые в кулак в предсмертной агонии длинные костлявые пальцы. В одном месте торчало лицо с отломанным носом…
Звуков становилось все больше, пока они не слились в сплошной гул. Но они не пугали Айстиса: он понял их природу. Склоны ущелья были покрыты зелеными камнями, и, когда по ним текла вода, они издавали хлопающие звуки. А когда над водой и камнями проносился ветер, его порывы, врываясь в ущелье, разбивали гул на десятки разнообразных голосов. Гораздо больше юношу взволновал человеческий скелет, который он увидел на тропе. За ним еще один, еще…
Айстису показалось, что кто-то схватил его за горло: стало нечем дышать. Он провел рукой по шее — его никто не душил.
