раскладывал полученные монеты в столбики. — На выходе дверь захлопни. Дует.
Го был известен лучшим стрелком на всем средиземье. Наверное, поэтому они и остановили свой выбор на нем.
К тому же никто даже и слушать не будет подобное. Убить ректора… На такое решаются только безумцы.
Оружие Го — четырехзарядная винтовка в руку толщиной и длиной чуть меньше человека. За размеры прозвана драконьим хвостом.
Выпущенная пудовая болванка свинца пробивала того самого дракона на вылет и продолжала полет с прежней силой. Отдача ломала кости и руки неопытным стрелкам.
Прямое попадание отрывает конечности, а то и разрывает пополам. Жуткое изобретение гномов. Громоздкое, неудобное. Шумное, как пушка, и тяжелое, как слон. За это Го и любил свое оружие — оно требовало подлинного мастерства.
Место выбрано заранее. Крыша башни знаний, на которую он забрался еще с вечера. Множество отходов. Удобная позиция.
Го чувствовал приятное возбуждение. Так случалось всегда, когда он загонял дичь.
Дождь кончился к раннему утру, затем выглянуло солнце поиграть лучом на острых гранах ружья.
Оно лежало перед убийцей в разобранном виде.
Это было сродни медитации. Смазывать двести с лишним запчастей, любовно протирая их платком.
За каждой деталью был свой особый смотр. Важнее ствола — только боек и запальный цилиндр. Детали второй важности — прицел, пружинный спуск и балансир. Упор с десятью крепежами требует подстройки, ибо из драконьего хвоста стреляют исключительно лежа.
Внизу копошились люди, спешили куда-то с раннего утра.
Го поежился. Холодно…
У грузового порта ревел едва проснувшийся песчаный слон. Рабочие хлестали его израненную огромную спину. Сотрясая стены, тот шел по своему кругу. Устало брел по периметру площади, вращая монументальный маховик подъемных механизмов. Снабжал энергией целый комплекс различных приспособлений.
Глаза его кипели яростью. С бивней капала слюна, узловатые мышцы силились порвать толстые ремни. Хобот, привязанный к собственной голове, трубил гневный ропот. Но рабочие мастеровые были наготове — хлестали его спину, кололи в бока раскаленным железом, и он вместо того, чтобы разметать и растоптать наглых насекомых, все-таки шел вперед.
Даже Го поморщился от этой картины. Слон величиной с хороший трехэтажный дом внушал страх и ужас. «Когда-нибудь это дикое животное сломает прутья загона, и растопчет весь город» — думал Го, — «также как он, лучший ассасин Гибурга, нарушит законы мироздания и убьет кое-кого».
Утренние колокола били набат. Они располагались на многочисленных храмах. То тут, то там, где вьется дым горящих подношений. И гномы, и рабы-эльфы, и рабы-орки, и прочие низшие входят туда на равных с людьми. Подкладывают в огонь кусок плавкого свинца или сухого дерева.
И они нисколько не сомневаются в обязательности этого ежедневного обряда. Возможно потому, что боги не раз в далеком прошлом ступали на их землю, принося то великие дары, а то ужасные разрушения.
Да и как тут засомневаешься — куда не кинешь взгляд, всюду их рук дело.
Там, где махнул кузнечным молотом Сефлакс, — вздыбились горы с железной рудой внутри. Где прошла прекрасная богиня Ио — выросли зеленые леса. Злобный Безымянный изрубил мечом землю в карьеры и пропасти, а плачущий Гобо создал озера и океаны.
Божествами, впрочем, их называли только низшие расы. Го и другие люди предпочитали называть Мастерами, как существами, обладавшими некоторыми навыками в совершенстве.
Так были храмы Мастеров меча и кузнечного дела, Мастеров копья и лука, Мастеров земельного дела и строительства крепостей. И даже «Эльфийской Магии».
А в центре города расположился самый большой и красивый храм — храм Мастера Игры. Главного Бога среди всех остальных, что владел в совершенстве подкидыванием костей и ни разу не проигрывал в шатранж или четурангу.
Согласно легенде, он обобрал до нитки остальных Мастеров. Хитрозадый ублюдок — так его называют в этой легенде…
Он же, по слухам, мог просто захлопнуть доску и сложить туда резные деревянные фигуры, то есть окончить существование этого мира. Ведь любая жизнь с его точки зрения не более чем игра. Оттого люди развлекали его прямо в храме, дабы Мастеру все это не наскучило.
Игроки сидели на подмостках храма и внутри. Бесконечные турниры ума длились годами. Старцы и юноши двигали камни по доскам в надежде обрести мастерство идеального хода.
Азартные крики разносились по всей храмовой площади. Кто-то зарабатывал там золото, а кто-то и вправду искал красоту искусства.
Товарные лавки гномов, замок Реле и крепостные стены, темневшие провалами бойниц. Гигантские шары компенсации, пылавшие жаром. Башни магистратуры, железные дороги, мосты и переходы. Висящие в воздухе дирижабли. Это была хорошая крыша. С нее был виден весь Гибург Механический.
Го сонно потянулся, прокручивая разговор в голове.
— Один выстрел, Го. У тебя будет один выстрел, — сказал тогда эльф, будто поучая.
Поучая Го — лучшего стрелка континента. На что ему осталось только издевательски засмеяться.
— Тех, кому приходится стрелять дважды, ищи в своем лесу, а не в нашей гильдии. Договорились, Эльф?
— Вас погубит самонадеянность, Человек, — качнул длинноухий плечами. — По-моему, мы платим достаточно, чтобы ты засунул поглубже оскорбления в свое мерзкое дышло и просто слушал… Ты знаешь, что делать после исполнения?
— После таких заказов исчезают из Империи. Это очевидно.
— Мы можем помочь исчезнуть?
— Не стоит, Эльф. У меня свои планы.
«А какие у меня планы?» — задумался, было, Го, но тут же выбросил всякую чепуху из головы.
Дул влажный восточный ветер. Так и порох может отсыреть.
Вот это действительно важно.
Замок Реле воздвигнут на берегу реки, прирученной и протекающей прямо по городу.
Возвышается на окраине Гибурга темной громадой. Нависает над горожанами невообразимой формой и точными пропорциями. Построенный по канонам науки, он истинно уникален: стены — кривая эллипса, концентрические башни — одна в другой; перемыкаются сквозными переходами. Тяга вертикальных вентиляционных шахт так велика, что даже птицы, случайно залетевшие внутрь, не в силах вылететь из его темных недр.
Верхняя точка крепостной стены заканчивается гигантскими часами на паровом двигателе. Когда звонят они, то сотрясается весь Гибург в мелодическом консонансе. Голуби падают на лету, а давно глухие часовщики зажимают уши.
Владелец замка при жизни был первым Лордом машиностроителем. Он изобрел паровые схемы, кинетический контур и самое невообразимое — принесшее ему одновременно и немеркнущую славу, и насмешки, — универсальную санитарную систему Реле.
Не чудо ли заменить обычную ночную вазу механическим устройством?
Свершив чудо, он и скончался, оставив править Магистратом Тулурка единственную дочь — Миледи Реле.
Мало кто мог бы сказать по внешнему виду, какой властью обладала девушка со странным именем, взятым из древних книг. Ноги непристойно закинуты на стол. Руки ободраны о железные детали, а спина и
