раскладушку.
Мама из женской солидарности с Иркой пропустила этот выпад мимо ушей.
— И я сама ему сказала: «Олег, сходи, позови ребенка на ужин». Папа вышел, а во дворе его схватили, приставили пистолет и ударили палкой по ноге, вот сюда, — мама показала чуть ниже коленной чашечки. — Папа сообразил, что никуда Ваня не уехал, и успел его позвать. Потом ему заткнули рот, но Ваня уже услышал и выглянул в окно. Смотрит — драка, и закричал, чтобы расходились. Он тогда не рассмотрел, что бьют папу. Тогда эти начали стрелять ему по окнам. Вот и все, — мама чмокнула Блинкова-младшего в лоб. — Спи, единственный сын, — сказала она, выходя с кухни. — Спи, а мне надо подумать.
Было совершенно ясно, что сама она спать не собирается. Будет думать и чистить пистолет, чтобы занять руки, а когда откроют метро, поедет на службу и обо всем доложит начальнику контрразведки. А контрразведка, если кто-то не знает, сейчас ловит не только шпионов, но и террористов, и других особо опасных преступников. Грязные бизнесмены плохо себе представляют, с кем связались. Мама гораздо опаснее всех их, вместе взятых. Однажды она случайно встретила в универсаме рецидивиста, который числился во всероссийском розыске. Так мама взяла его на прием одной левой, потому что в правой у нее была хозяйственная сумка. Потом она очень гордилась тем, что в сумке не разбилось ни одно яйцо.
Бывает, думаешь над чем-нибудь важным, думаешь, думаешь, а в голове пусто, хоть на роликах там катайся. А заснешь — и все безо всякого труда понятно, как будто подглядел решение задачи в чужой тетрадке. Хотя еще неизвестно, чья это тетрадка. Может быть, такого закоренелого двоечника, что все решения в ней — полная чепуха.
Блинкову-младшему снилась именно такая двоечная тетрадка.
Будто бы он прячется в сундуке фокусника, и на него сваливается кто-то пузатый и душный. «Эксперимент, опровергающий закон сохранения старости!» — объявляет фокусник. Блинкову-младшему в нос тычется антенна радиотелефона, и он понимает, что в сундуке оказался генеральный спонсор Георгий Козобекович.
Они молча и жестоко борются в тесноте. Георгию Козобековичу совсем не хочется лезть в треугольный потайной ящик. Сейчас такой момент, что кто выскочит из сундука, тот и будет генеральным спонсором, а кто останется в ящике, тот уже не выберется оттуда никогда.
Почему-то Георгий Козобекович вцепился в свою телефонную трубку, хотя она ему мешает. Без трубки он давно победил бы Блинкова-младшего. А так ему приходиться орудовать одной незанятой рукой, и они борются почти на равных.
И вдруг до Блинкова-младшего доходит, что Георгий Козобекович вообще ничего не может без трубки. Он радиоуправляемый! Изловчившись, Блинков-младший хватается за эту потную трубку и наугад нажимает какие-то кнопки. Георгий Козобекович начинает беспорядочно дергаться, как будто к нему привязаны тысячи веревочек, и тысячи больших людей играючи тянут их в разные стороны.
А потом будто бы Блинков-младший выскакивает из сундука, трубка у него, и теперь, значит, он генеральный спонсор. Ему несут зеленый бутылочный пиджак и блюдечко с маслинами. Его сажают за стол между старшим князем и Ниной Су. А в дальнем конце стола, на месте для не самых важных гостей, сидит Игорь Дудаков. «„Пирров пир“, — говорит Игорь Дудаков голосом Иркиного папы Ивана Сергеевича. — При чем тут „Пирров пир“? Есть над чем подумать, а?»
Блинков-младший проснулся и подумал, что в его страшном и бестолковом сне все-таки было одно верное решение: Игорь Дудаков — из компании Георгия Козобековича. Это он дал старшему князю газету со статьей «Ананасы в пиве». Он, больше некому.
Сквозь ресницы Блинков-младший видел маму, сидевшую на табуретке у его постели. Стучал по доске нож; Иван Сергеевич, подвязавшись полотенцем, нарезал свеклу для борща.
— Все совпадает, — говорил Иван Сергеевич. — Мы недавно изымали документы в «Пирровом пире», и я свалял дурака: позвонил оттуда вам и не сбросил номер из телефонной памяти. А помнишь, зачем я звонил?
Мама кивнула.
— Чтобы мы покормили Иру, потому что ты задерживаешься. А у Иры телефон был занят, Митек бегал звать ее на ужин… Олега вчера выманили из дома точно так же: звонок от твоего имени, а у Иры опять занят телефон. Кстати, ты не спрашивал, с кем она разговаривала?
— Якобы телефонная викторина! — с досадой сообщил Иван Сергеевич. — Какая-то женщина сама ей позвонила и говорит: «Поздравляем, компьютер выбрал наш номер. А теперь нужно ответить на вопросы, чтобы выиграть бесплатную поездку в Америку».
— А телефон ты не засек, — догадалась по тону полковника мама.
— Да мне и в голову не пришло! Не стану же я следить, с кем дочка болтает… — Иван Сергеевич смахнул нарезанную свеклу в кастрюлю с водой и заключил: — Значит, в «Пирровом пире» подслушали, как я вам звонил, а потом использовали эту информацию, чтобы выманить Олега во двор. Спрашивается: зачем ему сломали ногу? Если бы он, допустим, в этом «Пирровом пире» проигрался на рулетке…
— Ваня, ну что ты говоришь?! — изумилась мама. — Да разве Олег…
— Я только отрабатываю версию, — перебил ее полковник. — Олег, конечно, вряд ли стал бы играть для развлечения. У него главное развлечение — семечки сажать в Ботаническом саду. Но ты же знаешь: Олег сам не свой после того, как разбили эти стекла в оранжерее. Мог он сыграть, чтобы добыть денег на стекла?
— Чтобы добыть денег на стекла, мы, скорее всего, продадим садовый участок, — вздохнула мама. — Олег меня почти уговорил. Так что нет, Ваня. Говорю тебе не как его жена, а как контрразведчик: никуда твоя версия не годится.
Полковник запустил руку в затылок.
— Ну какая же тогда связь между Олегом и этим «Пирровым пиром»?
Блинков-младший уже догадался, какая связь! Как только мама сказала, что папа уговаривает ее продать участок — тут он и догадался!! Ведь если бы папа нашел деньги на стекла, он разрушил бы все планы грязных бизнесменов из «Сильного хмеля». Вот они и сломали ему ногу, чтобы он лежал в больнице и не вмешивался. А связь между «Сильным хмелем» и «Пирровым пиром» самая прямая: у них один генеральный спонсор!
— Это все Георгий Козобекович! Это он приказал сломать папе ногу! — не выдержал Блинков- младший.
Он сразу же прикусил язык, но было поздно. Иван Сергеевич перестал стучать ножом.
— Так, — сказал он, — вот и смена подросла. Юный опер Митя Блин. А ну-ка, выкладывай все!
Раз попался, надо признаваться. Это у Блинкова-младшего было железное правило. Взрослые же могут напридумывать про тебя такое, до чего ты сам сроду бы не додумался. Потому что у них богатый жизненный опыт.
Другое дело — что выкладывать совсем уж все необязательно. Лучше говорить кратко и по сути, как учат в школе. Без всяких там утомительных подробностей. Зачем, например, человеку рассказывать, как он работал у фокусника лилипутом, если его спрашивают совсем о другом?
Правда, человек забыл вчера умыться и чувствовал, как верхнюю губу стягивает полоска клея, которая осталась от лилипутьих усов. И еще прямо на полу валялись джинсы этого человека, и было просто удивительно, что аккуратная мама до сих пор не повесила их как следует. А если джинсы повесить, из кармана могут выпасть полученные от Нины Су деньги. В общем, выдать себя можно было запросто.
Блинков-младший вскочил с постели, схватил джинсы и, путаясь в штанинах, упрыгал на одной ноге в ванную. Клеол с губы отмывался очень плохо, для этого нужен эфир, а было только мыло и ногти. Но ничего, Блинков-младший справился, хотя натер губу до красноты. К окончанию этой процедуры была готова легенда, как говорят контрразведчики-нелегалы. Почти все, что можно проверить, было в этой легенде правдой, а остальное Блинков-младший досочинил.
— Встретил я тут Нину Су, и она мне говорит… — начал он, вернувшись в кухню.
Еще никогда ни мама, ни тем более Иван Сергеевич не слушали Блинкова-младшего так внимательно.
