каштаны, засохшие плети дикого плюща да изредка грецкий орех. Это обнадеживало: значит, близко к Укрополю. Маша все еще не знала, в какой она стране.
На шоссе у подножия холма ее догнал старый «жигуленок». Он подкрадывался долго, стуча, как швейная машинка, и это ей здорово не понравилось. Надо было заранее взвести пистолет, а то, если сразу схватят за руку, можно не успеть. Маша сдвинула в кармане флажок предохранителя, обернулась… и в лицо ей ударил дружный хохот. Ага, прочитали надпись на кепке. Семья, едут с дачи: вся машина завалена яблоками. Муж был пузатый и безобидный, жена красивая, если бы не помада морковного цвета, а мальчишка маленький, он-то что хихикал, читать еще не умеет… Мальчишка совсем успокоил Машу.
За рубли подвезете? – спросила она.
Sta jos, – затормозил водитель.
Это по-каковски?… Маша посмотрела на номера – молдавские. Все лучше, чем какая-нибудь Гватемала.
Водитель снял с переднего сиденья пакет, из которого аппетитно выглядывали желто-зеленые антоновские яблоки, и сунул на колени жене. Та одарила пассажирку подозрительным взглядом, но спорить с мужем не стала. Рубль и в Молдавии рубль, подумала Маша, устраиваясь на продавленных пружинах.
«Жигуленок» затарахтел мотором и тронулся с прежней черепашьей скоростью.
Ты с той стороны идешь? Не видела, что там взорвалось? – по-русски спросила женщина.
Понятия не имею, – ответила Маша.
[1] Такое не раз случалось с первыми боевыми пловцами-итальянцами, которые использовали в своих аппаратах чистый кислород.
