'Три-четыре!' — скомандовала она себе и кинулась к окну.
Небо было черным-черно. В синюшном свете фонаря метался под напорами ветра старый клен. Сорванные листья с него летели фонтаном. А ветер нажимал так, что клену некуда было деться. Казалось, еще немного, и он убежит прятаться в тихое место, перебирая вырванными из земли корнями. Маша прислонилась лбом к холодному стеклу, стараясь заглянуть под самое окно.
— Никого. Это, наверное, листья ветром швырнуло.
Ветер ненадолго ослабил напор, клен выпрямился, и вдруг…
Шмяк! С тем же мокрым звуком что-то шлепнулось в стекло.
— Ты видела?! — охнула Кэтрин.
— Не успела рассмотреть, — призналась Маша. — Белое что-то. И маленькое. Точно не человек… Сейчас поймаем, — решила она и стала открывать окно.
— Страшно, — вздохнула Кэт.
— Все равно надо поймать эту штуку, — сказала Маша. — Слышала, как бьется? Ветер дунет посильнее, и она стекла раскокает.
Маша распахнула окно, и лицо ей обдало дождем, как из шланга. Подоконник сразу же залило, с него закапало на пол.
— Неси тряпки, — скомандовала она сопернице. Кэтрин, получив задание, перестала бояться. Порхая вокруг Маши, она вытирала, выжимала, сооружала тряпочный барьер, чтобы не лило на пол.
— Маш, ты что-нибудь видишь?
— Пока нет.
Щурясь от дождя, Маша всматривалась в крону согнутого ветром клена. Листья кипели. Иногда в их желто-зеленой массе мелькало что-то постороннее. Один раз Маша ясно разглядела натянутую белую веревку. Кажется, она поняла, в чем дело: ветер сгибал дерево, а в момент затишья оно распрямлялось и как на удочке забрасывало непонятную штуку в окно.
Оставалось ждать, когда ветер ослабит напор. По направлению веревки Маша прикинула, что штука прилетит слева, и встала поудобнее.
И все-таки она прозевала нужный момент. Из темноты вдруг возникло белое пятно. Самое жуткое — Кэт не обозналась, на нем действительно блестели остекленевшие круглые глаза. Но это Маша осознала позже, а тогда вскинула руки, защищая лицо, почувствовала удар и что-то схватила. На ощупь это напоминало выстиранный шарф. Секунду Маша удерживала это, но клен опять согнулся и вырвал добычу.
— Я видела! — упавшим голосом прошептала Кэтрин. — Я видела!
Маша разжала мокрые пальцы. К ним прилипло несколько волосков белой шерсти.
— Клёпочка! — догадалась она.
Глава XX
ЖУТКАЯ УЛИКА
Повешенную кошку поймали, вынули из петли и, подумав, бросили под клен: хозяйка с утра найдет. Маша держала веревку, чувствуя, как упругие ветки рвут ее из рук.
— Улика, — поняла Кэтрин. — Все равно отпускай, надо же закрыть окно. Завтра перед школой залезем на дерево и отвяжем.
— Нет, давай отрежем кусок. Мало ли.
Кэтрин сняла со стены один из ножей Сергейчика и полоснула по веревке. Хлестнула ветка, и обрезок сразу же затерялся в листве, а кусок веревки с петлей остался у Маши.
Закрыли окно, вытерли лужи и стали рассматривать находку.
— Узел обычный, — заметила Кэтрин. — Жалко. Если бы морской, то можно было бы искать моряка… А ты думаешь, что веревка воровская?
— Наверняка. Прикинь: она толстая — человека выдержит — и новая. Ее же покупали не для того, чтобы кошек вешать!
— А для чего?
Вопрос показался Маше наивным.
— Чтобы на дерево влезть, для чего ж еще!
Кэтрин улыбнулась. Не так она была проста:
— Чтобы влезть на дерево по веревке, надо сначала влезть без веревки и там ее привязать. Какой смысл?
— Может, спускаться? По веревке съехать быстрее, чем слезать по веткам… — Маша чувствовала, что ее догадка верная, но неполная. По веревке, по веткам… Да пускай вор хоть с парашютом прыгал — такие подробности не важны, пока неясно главное: как он попал в квартиру?
Маша подошла к окну и еще раз посмотрела на клен.
Ветер гнул его в дугу. Верхушка была слишком тонкая, чтобы выдержать человека. Не зря все считали, что по клену невозможно влезть в окно. И все же кто-то влез, он оставил вещественное доказательство: веревку с петлей. Конечно, можно считать, что веревка сама по себе, а кража 1ма по себе. Хулиган вешал кошку под окном у Сергейчика, и примерно в то же время вор 'обслуживал' квартиру с другой стороны, войдя через дверь. Только Маше что-то не верилось в такое совпадение.
Она рассмотрела подоконник — ничего особенного: краска местами облупилась, но в квартире давно не делали ремонт. Взяла фонарик и посветила на подоконник снизу. Есть! Свежая царапина, глубокая, до дерева! Нашелся последний кусочек головоломки, и все стало ясно.
Вор залез на старый клен, забросил на подоконник веревку с крюком и по ней перебрался в комнату. Когда он тем же манером вылезал обратно, ему подвернулась домашняя Клёпа. Может быть, она залезла на дерево, испугавшись собаки, и сама пошла в руки к человеку… Урок недоверия к людям был быстрым, жестоким и бесполезным, потому что Клёпа уже никогда не сможет им воспользоваться. Наверное, довольный своей подлостью вор хихикал, представляя, что почувствуют обворованные люди и Клёпина хозяйка, увидев на дереве такой 'привет'.
Оставалась одна подробность, которая сбила с толку Сергейчика и всех остальных.
— Кэт, а сколько весит Эдик? — проверяя себя, спросила Маша.
— Примерно как я, а что?
— Он тебя валит на пол?
— Редко, если только зазеваюсь.
— А тетю Иру?
— Пробует.
— Но повалить не может?!
Кэтрин широко распахнула глаза — поняла, в чем дело.
— А ты говорила, что Эдька вора повалил… ЗНАЧИТ, ВОР МАЛЕНЬКИЙ!.. Лилипут из цирка!
— Ну почему лилипут?! Просто маленький гаденыш, — сказала Маша, не подозревая, что у вора уже есть псевдоним, присвоенный отставным майором Зайцевым.
С этого момента два расследования пошли параллельно. Как часто бывает в тайных схватках разведок, противники не знали друг о друге и во многом действовали вслепую.
Меньше всех знал отставной майор милиции Зайцев. Он честно пытался выследить Нехорошего мальчика, не подозревая, что за эту работу платит американский резидент.
Направлявший его Роберт Бистрофф хотел заполучить десятилетнего воришку с его способностью лазать в форточки. Резидент не догадывался, что главный приз в охоте за Нехорошим мальчиком уже добыт и ждет победителя.
Тетя Ира, Кэт и Маша, кто лучше, кто хуже, понимали, чем грозит потеря ноутбука с программой.
И только двое — Сергейчик и Дед — знали настоящую цену победы или поражения в схватке. Они могли бы примерно подсчитать ее в сорванных погонах, тюремных сроках, людских жизнях и миллиардах
