2Ни преждевременным умом,Ни красотой нималоВ невинном возрасте своемОна не поражала.Была ленивой в десять летИ милою резвушкой:Цветущ и ясен, божий светКазался ей игрушкой.В семнадцать — сверстниц и сестрицВсех красотой затмила,Но наших чопорных девицСобой не повторила:В глазах природный ум играл,Румянец в коже смуглой,Она любила шумный балИ не была там куклой.В веселом обществе гостейЖеманно не молчалаИ строгой маменьки своейГлазами не искала.Любила музыку онаНе потому, что в моде;Не исключительно лунаЕй нравилась в природе.Читать любила иногдаИ с книгой не скучала,Напротив, и гостей тогдаИ танцы забывала;Но также синего чулкаВ ней не было приметы:Не трактовала свысокаУченые предметы,Разбору строгому ещеНе предавала чувствоИ не трещала горячоО святости искусства.Ну, словом, глядя на нее,Поэт сказал бы с жаром:«Цвети, цвети, дитя мое!Ты создана недаром!..»Уж ей врала про жениховУслужливая няня.Немало ей писал стиховКузен какой-то Ваня.Мамаша повторяла ей:«Уж ты давно невеста».Но в сердце береглось у нейНезанятое место.Девичий сон еще был тихИ крепок благотворно.А между тем давно женихК ней сватался упорно…3То был гвардейский офицер,Воитель черноокий.Блистал он светскостью манерИ лоб имел высокий;Был очень тонкого ума,Воспитан превосходно,Читал Фудраса и ДюмаИ мыслил благородно;Хоть книги редко покупал,Но чтил литературуИ даже анекдоты знал