Нет, ужасным сим явленьемЧеловек не устрашен;Лишь с корыстным сожаленьемГибель зданий видит он.И, рискуя жизнью, страшный,Будто житель гробовой,В бой вступает рукопашныйС разъяренною землей:В сокрушенные палатыОн стремительно идетИ из них кумир свой, злато,В поле темное несет…И везде одна тревога,Мелкой суетности шум,И не внемлет гласу богаЧеловека гордый ум.
6
Но грохоты громов подземных сильнее,А черные тучи на небе мрачнее…И вот на свободе, как вихорь степной,Летает, кружится взорвавшийся камень,Потоками брызжет дробящийся пламеньИ в воздухе блещет кровавой зарей;Оттуда — свершитель небесного мщенья —На головы грешных он с шумом летит;Разгульно пирует везде разрушенье,Ничтожеству всё предает и мертвит…
7
И ужас всех обнял. Всё люди забыли,Дрожащие руки им страх оковал;С землею прощалися, горько вопилиИ мнили: суд бога последний настал.И мнили: то было паденье вселенной,И с трепетом ждали паденья ея,А громы гремели во мгле потаенной,Валилися зданья, стонала земля…Отчаялись люди; настал час смириться!В их души невольно закралась боязнь;И поняли люди, что это творитсяЗа их преступленья достойная казнь…
8
И вот перед небом создателя, в страхе,Упал непокорный народ, и во прахеСмирилися гордые дети земли:И те, что доселе, главою надменнойБезумно отвергнувши бога вселенной,На град наказанье его навлекли;И те, что в пороках одних утопали,Забыв и молитвы, и совести глас,Что буйно, безумно грехом торговалиИ бога-творца забывали не раз, —Пред ним все смирились и песнь о прощеньиПослали к всесильному богу-царю.И вот, милосердный, он в знак примиреньяЗажег на лазоревом своде зарю.Заря загорелась, и тучи пропали,Рассеялась мрачность и тьма в небесах,Подземные громы греметь перестали;От града остался лишь пепел да прах.Но люди о нем не тужили, в священныхСловах благодарности, чистых, живых,Молитва лилася из душ обновленных, —Им не было жалко хором дорогих.Оделся свод неба пурпуром денницы;Народ всё молился и в страхе твердил:«О боже премудрый! Ты благ без границы,Ты милостью наши грехи победил!..»
(Баллада)Не шум домовых на полночном пиру,Не рати воинственной ропот —То слышен глухой в непробудном боруГолодного ворона ропот.Пять дней, как, у матери вырвав дитя,Его оглодал он, терзая,И с тех пор, то взором в дубраве следя,