96–97. Цикл в корректуре состоит из семи песен: 1. «Рассыльный»; 2. «Журналист-руководитель»; 3. «Журналист-банкрот»; 4. «Литераторы»; 5. «Фельетонная букашка»; 6. «Публика»; 7. «Журналист будущего».
Список «Осторожности» (в сшивной тетради) с вариантом ст. 8 — ЦГАЛИ, ф. 338, оп. I, ед. хр. 33.
Цикл вызван законом о печати 6 апреля 1865 г., по которому ряд изданий освобождался от предварительной цензуры, но одновременно вводилась цензура карательная. Журнал просматривался цензором, но уже в отпечатанном виде. Вследствие этого вся ответственность за опубликованные материалы возлагалась на авторов и редакторов изданий. Карательные органы получали право привлекать их к суду, а также вырезывать «вредные» газетные материалы, уничтожать готовые книги. В либеральной и реакционной публицистике тех лет расточалось немало славословий новому закону о печати как освободительной реформе и великому благу (см. об этом: Лемке М. К. Эпоха цензурных реформ 1859–1865 гг. СПб., 1904, с. 417–426). В действительности, реформа отнюдь не облегчила положение печати. Даже такой умеренный и осторожный наблюдатель, как профессор А. В. Никитенко, приходит к выводу: «Лучше бы не издавать нового положения и не обманывать таким образом публику и печать, будто бы предоставляя последней больше свободы, а на самом деле подвергая ее тягчайшему игу. <…> Закон без применения, закон только для виду есть обман и ловушка, недостойная хорошего правительства» (Никитенко, т. III, с. 9, 11). В особенно трудном положении оказались передовые органы печати и прежде всего некрасовский «Современник» (ср. жалобы Некрасова в послании В. И. Асташеву — с. 244 наст, тома). Вскоре после принятия нового закона о печати «Современник» получил одно за другим два предостережения: 10 ноября 1865 г. — первое, 4 декабря — второе. После третьего предостережения журнал подлежал закрытию. По свидетельству Герцена, Некрасов после второго предостережения обратился к министру внутренних дел П. А. Валуеву с просьбой «поставить „Современник“ снова под цензуру. Валуев отказал, ссылаясь на то, что переход „Современника“, „этого свободолюбивого журнала“, под цензурное положение будет равносилен прямому, фактическому заявлению, что новое, бесцензурное положение русской журналистики хуже старого, цензурного» (Герцен, т. XIX, с. 31–32). Одновременно министр предложил «представлять статьи» на его «предварительное рассмотрение» (там же, с. 32). Через такое «предварительное рассмотрение» министра прошел и комментируемый цикл. Это видно из письма попечителя С.-Петербургского учебного округа И. Д. Делянова к Некрасову от 18 марта 1866 г. Делянов, к которому Некрасов, в свою очередь, обращался с просьбой о позволении выступить с публичным чтением «Песен» на вечере в пользу Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым, разрешил, сославшись на уже имеющееся разрешение Валуева, опубликовать цикл, но «посоветовал» снять и заменить «менее забористыми» некоторые слова — слово «бестолково» в ст. «Не так уж бестолково Авось пойдут дела» («Наборщики») и упоминания о боге и министре в ст. «В бога не верят газеты» и «Даже коснулся министра Неустрашимый Катков» («Публика») (см.: Некрасовский сборник. Под ред. В. Е. Евгеньева-Максимова и Н. К. Пиксанова. Пг., 1918, с. 57–58; ЛН, т. 51–52, с. 624). Неизвестно, последовал ли поэт этому «совету» при устном чтении, однако во всех прижизненных изданиях приведенные стихи печатались без изменений. Чтение, состоявшееся 18 марта 1866 г., по свидетельству современников, прошло с большим успехом (СПбВ, 1866, 20 марта, № 78).
В ноябре и особенно декабре 1865 г. репрессии карательной цензуры посыпались и на другие издания — писаревское «Русское слово» и даже такие умеренные органы (упоминаемые в песне «Публика»), как «Голос» А. А. Краевского и «День» И. С. Аксакова (см.: Материалы… для пересмотра действующих постановлений о цензуре и печати, ч. 2. СПб., 1870, с. 119, 122 и 126–127). Существо реформы печати проявилось достаточно наглядно. К этому времени, очевидно, и относится создание комментируемого цикла. Подзаголовок в «Современнике» — «писано в ноябре и декабре 1865 года», — так же как авторская помета под стихотворением «Осторожность» при первой публикации («1865, декабрь»), являлись датами- комментариями, призваны были подсказать читателю-другу, чем цикл вызван к жизни, какими событиями внушен. Косвенно авторская дата подтверждается рукописью и корректурой.
А. М. Гаркави, публикуя сообщение об этой корректуре (обнаружена недавно среди бумаг академика А. Ф. Кони), высказал убедительное предположение, что она относится к попытке опубликовать цикл в конце 1865 — начале 1866 г. (6 м.: Гаркави А. М. Неизвестные строки Н. А. Некрасова. — В кн.: Жанр и композиция литературного произведения. Межвузовский сборник, вып. II. Калининград, 1976, с. 167). Очевидно, основной корпус «Песен», включая и опубликованную позже, но в корректуре уже имеющуюся «Осторожность», был создан не позднее декабря 1865 г. Две песни — «Поэт» и «Пропала книга!» — относятся к 1866 г. Первая (опубликована: С, 1866, № 3) вместе с другими песнями цикла датирована автором 1865 г., однако отсутствие ее в рукописи и корректуре побуждает уточнить эту дату. Вторая опубликована в 1868 г. с датой: «1866», не вызывающей сомнения.
По цензурным соображениям, видимо, автор не сразу решился включить в цикл песню «Наборщики» (имеется в рукописи, но отсутствует в корректуре, впервые опубликована: С, 1866, № 3). По тем же причинам не была включена в первую публикацию цикла песня «Осторожность». Вскоре после опубликования цикла «Современник» был закрыт правительством, и «Осторожность» удалось напечатать лишь в 1868 г. Судя по приведенной выше авторской помете в рукописи, особой предосторожности требовала песня «Публика», зло высмеивавшая цензурную практику правительства, выразившуюся в предостережениях «Современнику» и другим органам печати. Ст. 27–28, где непосредственно упоминается Валуев, в журнале пришлось снять и заменить двумя строками точек. Их удалось восстановить лишь после отставки Валуева (1868), в Ст 1869, ч. 4; тогда же написано примечание к имени «Валуев». Явно цензурного характера печатные варианты ст. 36 в «Фельетонной букашке». Вместо «Был позван даже ко двору» (автограф и корректура) в «Современнике» было: «Пришлось им всем не по нутру!», а в последующих прижизненных изданиях: «Таскали даже …». Правда, в контексте и в соответствии с рифмой купюра («ко двору») легко угадывалась.
Сложные условия, в которых создавался цикл, и острота его темы обусловили продуманность и четкость его композиции. Перекличка многих голосов — не только лиц, так или иначе причастных к печати, но и голосов из публики — превращала «Песни» в своего рода обозрение в форме лирического цикла (о тематической композиции «Песен» см.: Евгеньев-Максимов В. Е. Жизнь и деятельность Н. А. Некрасова, т. III. М., 1952, с. 377–386; Гин М. О своеобразии реализма Некрасова. Петрозаводск, 1966, с. 129–136). Возможностями обозрения поэт блестяще воспользовался для обоснованного и убедительного суда над одной из «либеральных» реформ Александра II. Выслушав голоса «за» и протесты реакционеров, не говоря прямо ни слова «против», автор тем не менее общим смыслом своего цикла приводит читателя к осуждению реформы.
I. Рассыльный
С дедушкой этим, Минаем… — Минай, очевидно, реальное лицо; обрисован в цикле «О погоде», см. с. 181–183 наст. тома.
IV. Литераторы
Входя в какой-то магазин. — Первоначально вместо этой строки была другая: «Писцов, Дворянчиков, Кутьин» (см.: Другие редакции и варианты, с. 318). Фамилии эти персонифицируют разные социальные слои: Писцов — чиновник, Дворянчиков — дворянин, Кутьин — разночинец, выходец из духовного сословия (их дразнили кутейниками), — отношение которых к реформе печати хотел показать Некрасов (ПСС, т. II, с. 690).
Эти два последние стиха взяты у Лермонтова… — Имеется в виду стихотворение Лермонтова «<Валерик>» («Я к вам пишу случайно, право…») (1840).
V. Фельетонная букашка
К. И. Чуковский высказал предположение, что один из прототипов героя этого стихотворения — богемный литератор и журналист С. П. Калошин (редактор реакционного журнала «Зритель» в 1861–1863 гг.) (ЛГ, 1961, 30 ноября).
