Свой ужасный концерт, припевая, Токари, резчики, слесаря, А в ответ им гремит мостовая! Дикий крик продавца-мужика, И шарманка с пронзительным воем, И кондуктор с трубой, и войска, С барабанным идущие боем, Понуканье измученных кляч, Чуть живых, окровавленных, грязных, И детей раздирающий плач На руках у старух безобразных — Всё сливается, стонет, гудет, Как-то глухо и грозно рокочет, Словно цепи куют на несчастный народ, Словно город обрушиться хочет. Давка, говор…(о чем голоса? Всё о деньгах, о нужде, о хлебе) Смрад и копоть. Глядишь в небеса, Но отрады не встретишь и в небе. Этот омут хорош для людей, Расставляющих ближнему сети, Но не жалко ли бедных людей! Вы зачем тут, несчастные дети? Неужели душе молодой Уж знакомы нужда и неволя? Ах, уйдите, уйдите со мной В тишину деревенского поля! Не такой там услышите шум, — Там шумит созревающий колос, Усыпляя младенческий ум И страстей преждевременный голос. Солнце, воздух, цветов аромат — Это всех поколений наследство, За пределами душных оград Проведете вы сладкое детство. Нет! вам красного детства не знать, Не прожить вам покойно и честно. Жребий ваш… но к чему повторять То, что даже ребенку известно? На спине ли дрова ты несешь на чердак, Через лоб протянувши веревку, Грош ли просишь, идешь ли в кабак, Задают ли тебе потасовку — Ты знаком уже нам, петербургский бедняк, Нарисованный ловкою кистью В модной книге, — угрюмый, худой, Обессмысленный дикой корыстью, Страхом, голодом, мелкой борьбой! Мы довольно похвал расточали, И довольно сплели мы венков Тем, которые нам рисовали Любопытную жизнь бедняков. Где ж плоды той работы полезной? Увидав, как читатель иной Льет над книгою слезы рекой, Так и хочешь сказать: «Друг любезный, Не сочувствуй ты горю людей, Не читай ты гуманных книжонок, Но не ставь за каретой гвоздей, Чтоб, вскочив, накололся ребенок!» (Между январем и 15 марта 1859)
I. Крещенские морозы «Государь мой! куда вы бежите?» — «В канцелярию; что за вопрос? Я не знаю вас!» — «Трите же, трите Поскорей, бога ради, ваш нос! Побелел!» — «А! весьма благодарен!» — «Ну, а мой-то?» — «Да ваш лучезарен!» — «То-то принял я меры…»-«Чего-с?» — «Ничего. Пейте водку в морозы — Сбережете наверно ваш нос, На щеках же появятся розы!» Усмехнувшись, они разошлись, И за каждым извозчик помчался. Бедный Ванька! надеждой не льстись, Чтоб сегодня седок отыскался: Двадцать градусов, ветер притом, — Бескаретные ходят пешком. Разыгралися силы господни! На пространстве пяти саженей Насчитаешь наверно до сотни Отмороженных щек и ушей.
