Мы глупы в этот час: Почти что конвульсивны Движения у нас: Вот выпорхнула дева, Бинокли поднялись; Взвилася ножка влево — Мы влево подались; Взвилася ножка вправо — Мы вправо… «Берегись! Не вывихни сустава, Приятель!» — «Фора! bis!» Bis!.. Но девы, подобные ветру, Улетели гирляндой цветной! (Возвращаемся к прежнему метру!) Пантомимною сценой большой Утомились мы, вальс африканский Тоже вышел топорен и вял, Но явилась в рубахе крестьянской Петипа — и театр застонал! Вообще мы наклонны к искусству, Мы его поощряем, но там, Где есть пища народному чувству, Торжество настоящее нам; Неужели молчать славянину, Неужели жалеть кулака, Как Бернарди затянет «Лучину», Как пойдет Петипа трепака?.. Нет! где дело идет о народе, Там я первый увлечься готов. Жаль одно: в нашей скудной природе На венки не хватает цветов! Всё — до ластовиц белых в рубахе — Было верно: на шляпе цветы, Удаль русская в каждом размахе… Не артистка — волшебница ты! Ничего не видали вовеки Мы сходней: настоящий мужик! Даже немцы, евреи и греки, Русофильствуя, подняли крик. Всё слилось в оглушительном «браво», Дань народному чувству платя. Только ты, моя Муза! лукаво Улыбаешься… Полно, дитя! Неуместна здесь строгая дума, Неприлична гримаса твоя… Но молчишь ты, скучна и угрюма… Что ж ты думаешь, Муза моя?.. на конек ты попала обычный — На уме у тебя мужики, За которых на сцене столичной Петипа пожинает венки, И ты думаешь: «Гурия рая! Ты мила, ты воздушно легка, Так танцуй же ты „Деву Дуная“, Но в покое оставь мужика! В мерзлых лапотках, в шубе нагольной, Весь заиндевев, сам за себя В эту пору он пляшет довольно, Зиму дома сидеть не любя. Подстрекаемый лютым морозом, Совершая дневной переход, Пляшет он за скрипучим обозом, Пляшет он — даже песни поет!..» А то есть и такие обозы (Вот бы Роллер нам их показал!) — В январе, когда крепки морозы И народ уже рекрутов сдал, На Руси, на проселках пустынных Много тянется поездов длинных… Прямиком через реки, поля Едут путники узкой тропою: В белом саване смерти земля, Небо хмурое, полное мглою. От утра до вечерней поры Всё одни пред глазами картины. Видишь, как, обнажая бугры, Ветер снегом заносит лощины; Видишь, как эта снежная пыль, Непрерывной волной набегая, Под собой погребает ковыль, Всегубящей зиме помогая; Видишь, как под кустом иногда Припорхнет эта малая пташка, Что от нас не летит никуда — Любит скудный наш север, бедняжка!
