Слышны толки: «Леность…. пьянство… Земство… волость…. мужики…» Это — местное дворянство И дворяне-степняки У степного дворянина Речь любимая своя: «Чебоксарская щетина», «Миргородская свинья», «Свекловица, мериносы», «Спрос на водку и барду», А у местного вопросы «Всесословные» в ходу, Граф Давыдов, князь Лобанов В центре этого кружка Излагают пользу планов, Не удавшихся пока. «Вся беда России В недостатке власти! — Говорят витии По сословной части. — Да! провинция пустеет: Города объяты сном, Земледелец наш беднеет, Дворянин поник челом. Кто не „высшего разбора“, Убегай из наших мест, Ты — добыча прокурора, Мировой тебя заест! Кто теперь там толку сыщет? Народившийся кулак По селеньям зверем рыщет, Выжимает четвертак. Выбивают недоимку, Разоряют до гроша, Взятку, взятку-невидимку Ловит каждая душа! Даже божии стихии Ополчились на крестьян: Повсеместно по России — Вихри, штормы, ураган. Гром жилища зажигает, Нивы град господень бьет, Деньги земство обирает, Жадный волк уносит скот! С мужиком одним случилось — То-то он оторопел! — Даже почва провалилась, Отведенная в надел! Не затем мы уступали Наши древние права, Чтоб на наше место стали Становой и голова! Жаль родного достоянья, Жаль и бедных мужиков!.. Там — семейные преданья, Там — любезный прах отцов! Прах отцов — добыча тленья, А живому дорог день: Как из чумного селенья, Мы бежим из деревень!» Так искатели концессий, Потерпевшие наклад От хозяйственных профессий, Нашим земцам говорят. «Нет, а мы так не уходим! Обновив с народом связь, Мы народ облагородим, — Говорит — по Гнейсту — князь. — Мы судебно-полицейской Властью пьянство укротим!»
