(Однако взяли — дешево! — Какого-то сановника За брюхо с бочку винную И за семнадцать звезд.) Купец — со всем почтением, Что любо, тем и потчует (С Лубянки — первый вор!) — Спустил по сотне Блюхера, Архимандрита Фотия, Разбойника Сипко, Сбыл книги: «Шут Балакирев» И «Английский милорд»… Легли в коробку книжечки, Пошли гулять портретики По царству всероссийскому, Покамест не пристроятся В крестьянской летней горенке, На невысокой стеночке… Черт знает для чего! Эх! эх! Придет ли времечко, Когда (приди, желанное!..) Дадут понять крестьянину, Что розь портрет портретику, Что книга книге розь? Когда мужик не Блюхера И не милорда глупого — Белинского и Гоголя С базара понесет? Ой люди, люди русские! Крестьяне православные! Слыхали ли когда-нибудь Вы эти имена? То имена великие, Носили их, прославили Заступники народные! Вот вам бы их портретики Повесить в ваших горенках, Их книги прочитать… «И рад бы в рай, да дверь-то где?» — Такая речь врывается В лавчонку неожиданно. «Тебе какую дверь?» — «Да в балаган. Чу! музыка!..» — «Пойдем, я укажу!» Про балаган прослышавши, Пошли и наши странники Послушать, поглазеть. Комедию с Петрушкою, С козою с барабанщицей И не с простой шарманкою, А с настоящей музыкой Смотрели тут они. Комедия не мудрая, Однако и не глупая, Хожалому, квартальному Не в бровь, а прямо в глаз! Шалаш полным-полнехонек, Народ орешки щелкает, А то два-три крестьянина Словечком перекинутся — Гляди, явилась водочка: Посмотрят да попьют! Хохочут, утешаются И часто в речь Петрушкину Вставляют слово меткое, Какого не придумаешь, Хоть проглоти перо! Такие есть любители — Как кончится комедия, За ширмочки пойдут, Целуются, братаются, Гуторят с музыкантами: «Откуда, молодцы?» — «А были мы господские, Играли на помещика, Теперь мы люди вольные, Кто поднесет-попотчует, Тот нам и господин!» «И дело, други милые, Довольно бар вы тешили, Потешьте мужиков! Эй! малый! сладкой водочки! Наливки! чаю! полпива! Цимлянского — живей!..»
