Разбой тут ни при чем!»— «Разбойник за разбойникаВступился!» — прасол вымолвил,А Лавин — скок к нему!«Молись!» — и в зубы прасола.«Прощайся с животишками!» —И прасол в зубы Лавина.«Ай, драка! молодцы!»Крестьяне расступилися,Никто не подзадоривал,Никто не разнимал.Удары градом сыпались:«Убью! пиши к родителям!»— «Убью! зови попа!»Тем кончилось, что прасолаКлим сжал рукой, как обручем,Другой вцепился в волосыИ гнул со словом «кланяйся»Купца к своим ногам.«Ну, баста!» — прасол вымолвил.Клим выпустил обидчика,Обидчик сел на бревнышко,Платком широким клетчатымОтерся и сказал:«Твоя взяла! не диво ли?Не жнет, не пашет — шляетсяПо коновальской должности.Как сил не нагулять?»(Крестьяне засмеялися.)— «А ты еще не хочешь ли?» —Сказал задорно Клим.«Ты думал, нет? Попробуем!»Купец снял чуйку бережноИ в руки поплевал.«Раскрыть уста греховныеПришел черед: прислушайте!И так вас помирю!» —Вдруг возгласил Ионушка,Весь вечер молча слушавший,Вздыхавший и крестившийся,Смиренный богомол.Купец был рад; Клим ЯковлевПомалчивал. Уселися,Настала тишина.
2. Странники и богомольцы
Бездомного, безродногоНемало попадаетсяНароду на Руси,Не жнут, не сеют — кормятсяИз той же общей житницы,Что кормит мышку малуюИ воинство несметное:Оседлого крестьянинаГорбом ее зовут.Пускай народу ведомо,Что целые селенияНа попрошайство осенью,Как на доходный промысел,Идут: в народной совестиУставилось решение,Что больше тут злосчастия,Чем лжи, — им подают.Пускай нередки случаи,Что странница окажетсяВоровкой; что у бабЗа просфоры афонские,За «слезки богородицы»Паломник пряжу выманит,А после бабы сведают,Что дальше Тройцы-СергияОн сам-то не бывал.Был старец, чудным пениемПленял сердца народные;С согласья матерей,В селе Крутые ЗаводиБожественному пениюСтал девок обучать;Всю зиму девки красныеС ним в риге запиралися,Оттуда пенье слышалось,А чаще смех и визг.Однако чем же кончилось?Он петь-то их не выучил,А перепортил всех.Есть мастера великиеПодлаживаться к барыням:Сначала через бабДоступится до девичьей,А там и до помещицы.
