— Прекратить! — не особо надеясь, что меня послушаются.
Я схватил что попалось под руку (а попался стул — неплохой вариант) и с разбегу кинулся на чудище.
Стул я сломал сразу, при первом ударе. Чудище оставило Витька в покое (я даже не разглядел, как он там) и набросилось на меня.
Огромная пасть схватила мою руку и начала трепать, а тоненькие голоса щебетали:
— Ты защищен толстой курткой (я не успел раздеться), значит, мы тебе не защитники!
— Ты защищен ватными штанами (руку не отпускало, за ногу схватило уже лапой), значит, мы за тебя не в ответе!
И я понял. Я понял, что значит «острая боль» (это когда тебя хватают острыми зубами), я понял, в чем подстава таких телохранителей и таких правил. Говорили же мне: «Правила одни, для всех людей (людей, а не бесов!), для всех ситуаций». А ситуацию сами бесы создадут такую, что мама не горюй. На то они и бесы. Знал же, знал, читал сказки в детстве, что с нечистой силой связываться нельзя! Вот, пожалуйста, получите, распишитесь. Они сами придумывают правила для тебя, правила вообще-то справедливые, если бы не одно «но». Они их не нарушают, нет. Они создают такие условия, в которых эти справедливые правила могут обернуться против тебя.
Подскочил Витек с обломками стула и огрел чудище по спине. Вовремя, а то боль уже стала невыносимой. Бесы чуть ослабили хватку, мне хватило. Я вывернулся из куртки, свитера, даже успел снять штаны, крикнуть: «Я не защищен!» И мне вцепились уже в голую руку.
— А ты на нас пожалуйся! — шепнули бесы, срезая острыми зубами полоски кожи с моей руки.
И тут я действительно
Глава XVII
Рыжий и бесы
Было еще не поздно. В парке светили фонари, гуляли мамаши с колясками, собачники с поводками (собаки бегали отдельно), и этот факт мешал мне спокойно бежать голышом по сугробам, оставляя за собой пунктирную дорожку из крови. Мамаши, завидев меня, визжали и кричали «Милиция!», собачники молча крутили пальцем у виска. Я старался бежать кустами, чтобы меня не было видно, но где кусты, там сугробы — не очень-то побегаешь. А расчищенная дорожка хорошо освещена…
Витьку досталось меньше, да и одежды на нем было побольше моего, однако у друга хватало такта не поторапливать меня. В этом не было нужды — они догоняли.
Они, то есть оно, сотни бесов в одном огромном зубастом теле, мчались за нами, и никто, кроме нас, их не видел. Никто не видел, никто не мог нам помочь. Только я и Витек, да еще котелок, книга, свечки. Нас спасло только то, что пакет со всеми этими прибамбасами Витек не успел убрать из прихожей. Он там так и стоял, словно ждал, когда нам понадобится срочно убегать из дома, унося с собой все это.
Витек бежал на два шага впереди меня. Я крикнул ему:
— Успеем?
— Нет. — По крайней мере, честно.
Мы уже добежали до самого темного уголка парка, того, где мне продали чертика, того, где мы вызывали бесов. По крайней мере, здесь некому пялиться на мои трусы. А бесы догоняли.
Витек лихорадочно ставил свечи хороводом вокруг котелка, нашаривал под сосной сухие ветки, набивал котелок снегом…
— Зажигалка есть?
— Откуда?
Все. Приплыли. Котелок есть, книжка, свечи, заклинание, фигурка. А зажигалки нет. Так и срываются большие дела — из-за какой-нибудь мелочи.
Спасение пришло, откуда не ждали. У спасения была громоздкая комплекция, нахальная физиономия, шапка-колпак и рыжая челка. Я его как увидел, так и бросился как к родному. Даром что в одних трусах, не до этого.
— Рыжий! Зажигалку дай!
Рыжий остановился, не веря то ли своим глазам, то ли своей удаче. Его главный недруг дня (я, в смысле) бежал к нему по сугробам в одних трусах (ничего себе, да?) и очень, о-очень хотел получить зажигалку. Невидаль? Да! Удача? Еще какая!
Рыжий степенно сложил руки на груди и, запинаясь, спросил:
— А что мне за это будет?
А вот это уже неспортивно: знать, что человеку от тебя что-то очень-очень надо (так надо, что даже сам подошел, хотя несколько часов назад получил от тебя по шее), и выпендриваться! «Что мне за это бу- удет!»
— Поцелую, блин! Зажигалку дай!
Угроза не подействовала, Рыжий продолжал выпендриваться:
— А зачем тебе?
— Разожгу костер и буду отплясывать вокруг ритуальный танец. Вон видишь, разделся уже. Дай зажигалку, будь человеком, а то холодно!
Рыжий удовлетворенно хмыкнул и принялся шарить в карманах джинсов. Нашарил, подкинул вверх:
— На!
Я поймал, мне нетрудно. Я добежал до сосны, разжег костер и свечи. Я положил книгу на котелок и стал ждать, пока снег в котелке растает и закипит.
А бесы не ждали. Ломая ветки, оставляя в сугробах гигантские следы, чудище уже шло к нам. Витек сказал:
— Держись за меня.
А Рыжий:
— Это что такое? — Он бежал за мной и еще не успел заметить горящего костра и всех прибамбасов.
Я спросил:
— Ты видишь?
— Да.
И это было странно, потому что никто, кроме нас с Витьком, бесов не видел. По совести, так и Витьку их видеть не следовало, но ведь он мой друг…
Чудище прыгнуло на меня, как на самого голого, а вода все не закипала.
Мы валялись и катались, борясь в сугробе, как медведи шатуны, а вода все не закипала. Рыжий подобрал веточку, с мою ногу толщиной, крикнул:
— Отвали, лохматый! — И перетянул чудище по спине.
А вода все не закипала. Бесы отстали от меня и набросились на Рыжего.
Наверное, они очень об этом пожалели, потому что дерется Рыжий вообще-то здорово (я попрошу его как-нибудь показать мне приемчик). Бесы тут же получили палкой по башке, коленом под дых, рукой в челюсть, еще под дых… Вода наконец закипела. Я встал над котелком и с удовольствием произнес заклинание:
Вспыхнул красный свет, но ненадолго. Возня в сугробе резко оборвалась, я больше не слышал ударов и криков. Рыжий встал, отряхнулся и вразвалочку подошел ко мне:
— Кто-нибудь объяснит, что здесь произошло, или мне применить силу?
Витек сказал:
— Пойдемте ко мне, а то Сашка голый.
И Рыжий на это согласился.
