И самою природой пренебрег,
И спутником ее,118 ища другого.
 
Блеснули Рыбы над чертой востока,
И Воз уже совсем над Кавром лег,119
 
ПЕСНЬ ДВЕНАДЦАТАЯ
 
Спускаться вниз, и зрелище являл,
Которое любого бы смутило.
 
Обрушенный на Адиче когда-то
Землетрясеньем иль паденьем скал,120
 
Что для идущих сверху поселян
Как бы тропинкой служат глыбы ската,
 
А на краю, над сходом к бездне новой,
Раскинувшись, лежал позор критян,
 
Завидев нас, он сам себя терзать
Зубами начал в злобе бестолковой.
 
Ты думаешь, я здесь с Афинским дуком,
Который приходил тебя заклать?
 
Твоей сестрой мой спутник не учен;
Он только соглядатай вашим мукам'.122
 
Рвет свой аркан, но к бегу неспособен
И только скачет, болью оглушен,
 
И зоркий вождь мне крикнул: 'Вниз беги!
Пока он в гневе, миг как раз удобен'.
 
И часто камень угрожал обвалом
Под новой тяжестью моей ноги.
 
Где этот лютый зверь не тронул нас? —
Промолвил вождь по размышленье малом. —
 
Шел нижним Адом в сумрак сокровенный,
Здесь не лежали глыбы, как сейчас.
 
Явился тот, кто стольких в небо взял,
Которые у Дита были пленны,
 
Что я подумал — мир любовь объяла,
Которая, как некто полагал,
 
Тогда и этот рушился утес,
И не одна кой-где скала упала.
 
Течет поток кровавый,126 сожигая
Тех, кто насилье ближнему нанес'.
 
Вы мучите наш краткий век земной
И в вечности томите, истязая!
 
И всю равнину обходящий кругом,
Как это мне поведал спутник мой;
 
Кентавры, как, бывало, на земле,
Гоняя зверя, мчались вольным лугом.
 
А трое подскакали ближе к краю,
Готовя лук и выбрав по стреле.
 
Кричал: 'Кто вас послал на этот след?
