наложил на меня заклятие. Признаюсь, я уже попрощалась с жизнью… Выручила меня из беды Реда, моя старая тохтинская подруга. Ей хватило знаний, почерпнутых в те далекие времена, чтобы ослабить заклятие Спрингрина, а уж я освободила Пата. Благо Спрингрин спал, так как устал накануне, когда летал в Тмирос, чтобы предупредить Эждриджа о приходе Бельдгорда.
Я не могла говорить, но все слышала. Вот тогда я и поняла, что Эждридж был лишь искрой, которой Спрингрин намеревался разжечь свой огонь. Войско Гельхора, по его замыслу, должно было потерпеть поражение в бою с Оргороном, чтобы он мог объявить Эзумрит своей наследницей. Колдун рассчитывал, что правитель Наллехи не пойдет дальше границ своих земель, если Бельдгорд погибнет. Правитель не пойдет, но пойдет влюбленная девушка, чтобы отомстить за убитого жениха. Разжигая в душе Эзумрит боль и ярость, Спрингрин хотел заставить ее не только выбить Эждриджа из Тмироса, но и захватить Гельхор. Ради этой цели он похитил Эзумрит и оставил их с Бельдгордом на зачарованной поляне. Приворотное зелье, горячие молодые сердца – и дело сделано: любовь пылает ярче куста солнечника! Скажите, Эзумрит и Бельдгорд, давал ли вам Спрингрин нюхать красный цветок с дурманящим ароматом? – спросила Рохайда.
Бельдгорд и Тамея растерянно переглянулись, потом Тамея кивнула. Рохайда молча развела руками: мол, что и требовалось доказать.
– Ему оставалось лишь предупредить Эждриджа, – продолжала колдунья, – когда следует ждать Бельдгорда в Тмиросе. План был продуман с особым коварством: Бельдгорд погибает от рук врага, Эзумрит в отчаянии, которое легко превратить в жажду мести, а избавиться от Эждриджа, чтобы он не выдал своего пособника, не составит труда. Когда наллехская армия стала теснить гельхорцев к стенам Тмироса, Спрингрин тайком проник в город. Однако там его уже ждала засада. Мы с Бельдгордом и несколькими его верными товарищами спрятались в большом зале дворца, оставив Эждриджа как приманку. Спрингрин был пленен в тот момент, когда пытался убить правителя Гельхора. – Рохайда вновь обошла кресло, в котором сидел колдун, и заглянула ему в глаза:
– Ну что, я ничего не напутала?
Спрингрин смерил ее уничтожающим взглядом. Тамея всматривалась в лицо колдуна, утратившее обычное добродушное выражение. Теперь перед ней сидел дряхлый старик с безобразным узким ртом, острым длинным носом и холодными, как сталь меча, глазами. Отчего она не видела его таким раньше?
Рохайда повернулась к Оргорону, Тамее и Бельдгорду.
– Я бы хотела оставить за вами право решать судьбу Спрингрина, – сказала она, – но не могу. Я потомок Вильбана и должна уничтожить колдуна Эста.
Все промолчали.
– Прошу тебя, Оргорон, оказать мне содействие, – скорее приказала, чем попросила колдунья. – Пусть твои воины вывезут Спрингрина подальше отсюда.
– Отряд Сетина в твоем распоряжении, – тихо сказал правитель Наллехи.
Давер, выслушав приказ Оргорона, снял веревки с правителя Гельхора. Эждридж поднялся и молча вышел из шатра. Меж тем несколько воинов подняли кресло вместе с привязанным к нему колдуном и понесли к выходу.
Все услышанное в шатре потрясло Тамею до глубины души. Сколько лжи, притворства и коварства! Бедный Бельдгорд! Человек, которого он столько лет считал другом, разорил его город и едва не убил его самого! Колдун даже заставил его влюбиться в девушку, которую, возможно, он никогда бы не полюбил! Тамея подняла на правителя Тмироса взгляд, полный ужаса и боли. Их любовь – это только магия! Самое дорогое и чудесное, что есть в ее жизни, – нежная привязанность этого прекрасного человека – всего лишь шутка злого колдуна! Что же им теперь делать? Расстаться, словно ничего и не было? Но как ей жить без ее Рима?
Бельдгорд лишь мгновение казался растерянным, потом его лицо приобрело обычную решительность. Он накрыл ладонью ее руку, безвольно лежавшую на столе. Тамея вздрогнула, вскочила с кресла и стремглав выбежала из шатра. За высоким пологом ее встретила ночь, звездная, прозрачная, прохладная. Тамея остановилась, судорожно хватая воздух, чтобы не заплакать. Слева золотистыми огоньками манила к себе деревенька. Справа доносились обрывки разговоров, слышался скрип телеги, властный голос Рохайды. Когда Тамея узнала, что любимый жив, она решила, что теперь все будет хорошо. Больше ничто не помешает их счастью, и вдруг…
– Тамея, – тихо позвал знакомый голос.
Тамея обернулась. Отчего ей так стыдно? Бельдгорд попытался взять ее за руку.
– Рим, это все колдовство! – Она отшатнулась. – Мы обманулись!
– Неправда! – горячо воскликнул Бельдгорд. – Я полюбил бы тебя и без этого дурацкого заклятия!
Тамея с надеждой посмотрела в дорогое лицо, освещенное отблесками костров. В самом деле, разве чувство, которое полыхает в ее сердце, только магия? Что ей за дело до Спрингрина и его заклятия, главное – они любят друг друга!
– Мы поедем с тобой в Тмирос. – Бельдгорд прижал ладонь Тамеи к губам. – Ты станешь моей женой и правительницей Тмироса.
Тамея не успела ничего сказать – из шатра выбежал Оргорон.
– Эзумрит, умоляю, на два слова! – взволнованно воскликнул он и увлек ее подальше от Бельдгорда. – Моя дорогая, – сбивчиво заговорил правитель Наллехи, – мне так жаль, что ваша любовь с Бельдгордом оказалась ненастоящей…
– С чего ты взял, что она ненастоящая? – вскинулась Тамея. – Подумаешь, какой-то там цветок!
– Конечно, – замялся Оргорон, – сейчас ваши чувства сильны, но что будет, когда…
Тамея не дослушала правителя Наллехи. Задумавшись, она смотрела туда, где возле костров ее ждал Бельдгорд. А и правда, что будет, когда колдовство иссякнет? Она его разлюбит? А он? Сейчас его глаза горят любовью, но что, если однажды эти похожие на закатное солнце глаза скользнут по ее лицу равнодушным взглядом? Тамея содрогнулась. Что, если он женится на ней, а потом поймет, что не любит? О, он добрый, он ее не бросит, не выгонит. Жалея ее, он изо всех сил будет скрывать свое безразличие. Он будет тяготиться ею. Рим, ее ненаглядный Рим будет несчастлив. Из раздумий ее вывел голос Оргорона:
– Ну, моя дорогая Эзумрит, что скажешь?
Тамея, словно очнувшись, уставилась на Оргорона. Он смутился и вновь заговорил:
– Дорогая Эзумрит, благополучие Наллехи в твоих руках. Я не могу отдать город Лакиру. Это страшный человек! Но я не в силах и расстаться с Верикой. Только ты можешь мне помочь. Ради твоей любви заклинаю: поезжай со мной. Я представлю тебя в Наллехе, ты покажешь своих снегокрылок… Потом можешь вернуться к Бельдгорду. Умоляю тебя…
Но мысли Тамеи опять были далеко. Хуже, чем разлука, может быть только равнодушие Рима! «Может, в самом деле, поехать в Наллеху и расстаться на время, чтобы проверить его чувства? – подумала она. – Мне без него жизни нет, но он не должен связывать себя с нелюбимой! И если его любовь окажется наваждением, – Тамея крепко стиснула зубы, чтобы не расплакаться, – пусть запомнит меня такой, какой видели его влюбленные глаза».
– Ну, моя дорогая?.. – Оргорон умоляюще заглядывал ей в лицо.
– Хорошо, – скрепя сердце согласилась Тамея.
Насвистывая от радости, правитель Наллехи заторопился в шатер готовиться к отъезду. Бельдгорд, проводив его взглядом, помрачнел.
– Ну, что ты решила? – хмуро спросил он Тамею.
– Рим, я очень тебя люблю. – Ее голос дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. – И верю, что ты любишь меня. Но мы не можем связать свои судьбы, пока не убедимся, что наши чувства настоящие.
– Что ты задумала? – с тревогой спросил Бельдгорд.
– Я поеду в Наллеху. Нужно помочь Оргорону. Потом я вернусь.
Расстаться с ним было самым трудным решением, какое Тамея принимала в своей жизни. Но она считала, что поступает правильно.
Бельдгорд был уверен в своей любви. Он решил, что Тамея усомнилась в своих чувствах. «Бедная моя! – с нежностью подумал он. – Ты столько пережила за последние дни. Ты запуталась и растерялась». Ему хотелось уговорить Тамею поехать с ним, развеять все ее сомнения. Но он сдержался: слова тут не
