опуская чашку.
Донышко глухо стукнуло о блюдце, но Сэм даже не заметила возникшей угрозы своему любимому сервизу. По ее лицу промелькнула тень улыбки роковой женщины, в которую Сэм время от времени любила поиграть. Как тогда сказал Юджин? У него не слишком много практики, но старается? Теперь понятно, как он старается! Что именно из своего арсенала успел продемонстрировать Юджин, раз Сэм пришла к таким выводам?
– В отличие от тебя, дорогуша, я с мужчинами не теряю времени даром, – подлила Сэм масла в огонь терзаний Мередит.
– Оно и видно, – буркнула Мередит, не сумев сдержать раздражение.
– Ты что, злишься?
– Нет, с чего мне злиться?
Господи, она злилась, и еще как!
– Перестань, Мередит, по твоему лицу можно читать, как по открытой книге.
– Ну да, я злюсь… – призналась Мередит и стала смотреть в окно.
– Надеюсь, не из-за Юджина? Ты же не имеешь на него никаких… видов? – Роковая женщина стремительно трансформировалась в маленькую девочку с пышными бантиками и уставилась на Мередит с невинным любопытством в глазах.
– Глупости какие! – вполне натурально возмутилась Мередит. – Если я и злюсь, то только из-за твоего легкомыслия, – пробурчала она, даже не подумав смягчиться. Сэм уже столько раз использовала этот прием, что на Мередит он почти перестал действовать. – Ты даже не даешь себе труда узнать человека как следует, а сразу как в омут головой бросаешься в свои увлечения. Этак, знаешь, куда можно вляпаться?
– В большую коровью лепешку! – весело провозгласила Сэм. – Перестань, Мередит, а то ты становишься похожей на мою тетю Фей – благослови Господь тот день, кода я вырвалась из-под ее опеки!.. – Сэм еще немного подумала, а потом глубокомысленно провозгласила: – Знаешь, иногда немного легкомыслия не повредит. Это я о тебе говорю, если ты еще не поняла. К тому же с Юджином у меня ничего не было. Пока. Пару раз поцеловались, и все. Он сказал, что не хочет торопить события. Да и я тоже. – Сэм бросила взгляд на подругу и облегченно перевела дух.
Мередит выглядела мрачной, как Мефистофель. Так было всегда, когда Сэм пускалась в откровенности. Значит, вчера я не сболтнула ничего спьяну, поняла Сэм. Вчера она здорово набралась, и все из-за того, что Юджин заставил ее испытать немыслимое унижение – он отверг ее! Причем отверг в самой категоричной форме, которая не давала надежды когда-нибудь оценить его пресловутые достоинства в постели, о которых Сэм только что так самонадеянно говорила Мередит.
Этот отказ раздразнил Сэм и привел в отчаяние, потому что не был игрой. А потом Юджин посоветовал ей быть поразборчивее в связях и просто ушел… На самом деле они даже не целовались, хотя Сэм этого очень хотелось. Она уже и не помнила, чтобы ей так сильно чего-то хотелось. Может быть, только фарфоровую куклу, которую она увидела в витрине магазина, когда ей было пять лет. Она просила эту куклу почти два часа, прежде чем мать послала слугу в магазин и он привез это чудо в кружевном платье. Чертова игрушка разбилась в тот же вечер, и Сэм здорово попало от матери. Мадлен в то время была не в лучшей форме… Черт, как все плохо!
– Немного легкомыслия не повредит, – сказала Мередит, делая упор на слове «немного». Она даже не подозревала, что за мысли бродят сейчас в голове подруги, но ей бы очень хотелось, чтобы там наконец наступило хоть какое-то просветление после столь затяжных сумерек. – Однако твое легкомыслие давно уже перевалило за эти рамки. Ты только послушай себя!
– Не начинай читать мне мораль, я уже взрослая девочка! – вспылила Сэм, выведенная из себя нравоучениями Мередит и вчерашним отказом Юджина Келли. – Все только и делают, что поучают меня!
– Кто это все?
– Ты, тетя Фей и… вообще все! Даже Грег считает себя обязанным время от времени прочищать мне мозги, хотя сам далеко не ангел! Я не хочу кончить, как моя мать, страдая из-за того, что отец ее бросил, и проведя несколько лет в бесплодном ожидании, что он вернется! Ей приходилось довольствоваться лишь его жалкими подачками! Я хочу сделать правильный выбор, а не ухватиться за первые попавшиеся брюки! Выбрать мужчину сама, по своему вкусу. Ты понимаешь значение слова «выбрать»? Это значит…
– Я знаю, что означает это слово, Сэм. Не заводись.
– Не я начала этот разговор! – огрызнулась Сэм и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Да, я виновата и сожалею об этом. Извини меня, – ровным голосом сказала Мередит.
– Ладно, забыли…
Этому разговору было уже лет сто – если считать, сколько они уже успели наговорить – а ему все не было ни конца ни края. Проблема была гораздо глобальнее, нежели пыталась представить Сэм, и им обеим это было прекрасно известно. Саманта пыталась аргументировать и оправдывать свои поступки словами, которые не имели ничего общего с действительностью.
Да, родители Сэм развелись, но вовсе не потому, что отец был подлецом, а мать – невольной жертвой, как пыталась представить Сэм. «Жалкие подачки» были десятками тысяч долларов, которые Билл тратил на наркологические клиники, где лечилась его бывшая жена, «годы бесплодного ожидания» – чередой месяцев лечения и срывов. То немногое время, которое Мадлен проводила вместе с дочерью, она тратила на злобные обвинения в адрес неверного и жестокого супруга и на сожаления о том, что она, Мадлен, отдала этому подлецу лучшие годы, а ведь вокруг было столько куда более достойных претендентов на такое сокровище, как она, Мадлен.
И из всего этого Сэм сделала собственные выводы. Она стала просто одержима идеей подойти к выбору спутника жизни самым серьезным образом: это означало узнать как можно большее количество мужчин и лишь потом остановиться на какой-либо кандидатуре. Правда, в понятие «узнать» Сэм вкладывала иной смысл, чем представлялось Мередит.
– А как у тебя дела с Лесли? – после неловкого молчания длиною в вечность спросила Сэм.
Мередит ухватилась за эту вполне безопасную тему, как утопающий за соломинку, ведь Сэм вполне могла решить, что она вправе подуться на Мередит неопределенное время, но не сделала этого.
– Как обычно. В среду мы обедаем в «Плаза».
Но эта тема не настолько безопасна, как решила Мередит, – Сэм снова вспылила.
– Мередит, я не понимаю тебя! Вокруг столько мужчин – молодых, мускулистых, красивых, а ты тратишь время на этого жалкого… хлюпика, ведя никчемные разговоры на какие-то отвлеченные философские темы! Даже Рик лучше в сто раз, несмотря на то что полный придурок! – в сердцах сказала она.
– Он не хлюпик, – досадливо поморщившись, возразила Мередит.
От этого разговора и обвинительного тона Сэм у нее заныли все зубы сразу. Мередит уже раз сто успела пожалеть о том, что рассказала Сэм о своих встречах с Лесли. Впрочем, Сэм все равно бы узнала о них из других достоверных источников, а Мередит пришлось бы стать объектом для излияния праведного гнева.
– Все равно… Почему бы тебе не помириться с Риком? Вы были замечательной парой!
Мередит решительно отказывалась посвящать Сэм в некоторые тайны, и уж подавно она не собиралась заниматься обсуждением достоинств и недостатков Рика. Она вообще о нем слышать не хотела – ни сейчас, ни в будущем. Поэтому вопль души Сэм просто повис в воздухе.
– Ну хорошо, не хочешь мириться с Риком – не надо, но рассказать-то, что между вами случилось, ты можешь? – не обращая внимания на окаменевшее лицо Мередит, прохныкала Сэм.
– Я не собираюсь это обсуждать. Так что давай закроем эту тему. И вообще, мне уже пора. Спасибо за кофе.
Настроение стремительно упало до критической отметки, и Мередит решила, что, пока они с Сэм не дошли до серьезной размолвки или пока подруга не решила заняться воспитанием Мередит, пустившись в бесконечные рассуждения, которыми уже почти доконала ее Люси, нужно поскорее ретироваться.
– Не знаешь, где ключи от моей машины?
– Майки знает, он вчера загнал ее в гараж. Не забудь, что завтра мы идем по магазинам. Я позвоню тебе.
