колледж. Ее общественная репутация слишком высока, чтобы Бейкер осмелился выгнать ее.
– Я уверена, что Самнер, якобы даже не помышлявший дотрагиваться до груди Мелиссы, вполне может в итоге стать гвоздем программы «Горячей линии», – говорит она. Последней появляется Аманда Силвер.
– Угадайте, кого я встретила сейчас в аэропорту?
За ней в гостиную входит Мелисса. Все приветствуют их объятиями и поцелуями, пока Боб не спрашивает:
– Мы не будем считать это сексуальными домогательствами?
– Нет, если мы друзья и если все происходит по обоюдному желанию, – говорит Мелисса.
На этот вечер Питер взял напрокат огромный телевизор. Я включаю его. Разговоры быстро стихают, как только Стоун Филлипс, причесанный волосок к волоску, анонсирует три фрагмента вечерней передачи. В первом речь пойдет о Фенвее. Получается довольно гармоничная история, учитывая отсутствие противной стороны. Молчание не нарушается даже во время рекламы.
– И что же будет дальше? – спрашивает Марси, когда передача заканчивается.
Никто не знает.
Глава 14
Черт-те что! Корректирующая лента в портативной «Смит-короне» уже не помогает. Она наполовину белая, наполовину черная. У меня так много опечаток, что я уже полностью израсходовала белую половину.
Я плохо знаю эту клавиатуру, и мои пальцы частенько попадают не на те клавиши. Как бы то ни было на самом деле, но на каком-то подсознательном уровне я всегда подозревала, что неодушевленные вещи тоже имеют душу. В детстве, пересаживаясь на другое место, я старалась сделать так, чтобы никто и даже ничто не чувствовало себя обиженным.
– Извини, но я не люблю тебя, – говорю я пишущей машинке Питера, надеясь, что она простит меня. Клавиатура, похоже, не приняла моих извинений.
Из всех моих подрывных заданий с этим мне нужно было справиться как можно быстрее. Я отвечала за оповещение всех новостями. Остальные наши сторонники работают по контрактам, а я сижу дома и являюсь координатором всей нашей подпольной деятельности.
В контрактах моих друзей оговорено, что руководство учебного заведения имеет право уволить их по собственному усмотрению, в связи с чем их претензии выглядят легковесными. Они понимают, что не могут передать дело в суд, который, вероятнее всего, проиграют. И все-таки они намерены сделать определенные заявления.
Что касается меня, то я не могу быть уволена с моей штатной должности без согласия профсоюза. В исключительных случаях директор обязан устроить собрание правления. В этом мне было отказано. Однако незаконно увольнять некомпетентных педагогов, не разобрав их дела на особом заседании. Кэрол говорит, что нам предстоит жаркая схватка. Она надеется, что мы сможем преодолеть все трудности.
Я пытаюсь оказать давление на членов правления. То есть мне нужно узнать все возможное об этих преуспевающих бизнесменах, которые, похоже, всецело поддерживают директора. Каким-то образом ему удалось убедить их в необходимости общего выступления против «фальшивого обвинения в сексуальных домогательствах».
Мы знаем об этом благодаря все тем же оперативным действиям разведывательной агентуры Тины. Я подозреваю, что ее разведчицами являются молодые женщины, служащие в административном отделе директора. Вероятно, их разочаровала деятельность этой управленческой структуры. И они выбрали тот единственный способ, чтобы помочь справиться с ней.
Мне необходимо сходить в ближайший интернет-центр, чтобы просмотреть всю возможную информацию о каждом члене правления. Мне нужно ответить на массу писем, поступающих от бывших выпускников. Они ставят девять к одному в нашу пользу.
Босси лежит у моих ног, потягиваясь всякий раз, когда я ругаюсь из-за сложностей с исправлениями. Мне не хватает моего компьютера. Не хватает возможностей режима редактирования. Выдирая очередную страницу из пишущей машинки, я комкаю ее и начинаю перепечатывать. Два абзаца нужно поменять местами.
Мой персональный компьютер, разумеется, нельзя назвать самым современным, но он уже успел стать моим старым приятелем. Я купила его подержанным. Тот день мне хорошо запомнился. Температура взлетела за двадцать градусов. Я дрейфовала в нашем бассейне на резиновом надувном плоту, читая справочник «Полезной рекламы», где печатались сведения о всевозможных вещах, вплоть до частных объявлений типа: «Живущий на юго-западе мужчина ищет живущую на юго-западе женщину для прогулок по побережью и ужинов в ресторанах. Курящих не обращаться». Помимо продукции фирм «Компак», «Хай- Пи», «Тошиба» и «Делл», имелось объявление о продаже старого компьютера корпорации «Эпл», или так называемого «яблочка».
Дэвид презрительно фыркнул:
– Слишком старый. Отработавшее барахло.
А я решила, что за четыреста долларов такой компьютер меня вполне устроит. Он отказался принимать участие в том, что называл напрасной тратой времени, но после того, как женщина показала мне эту «трату», я приобрела ее. Когда я притащила мое «яблочко» в дом, Дэвид сказал лишь:
– Он выглядит настоящей развалиной.
Но мы с «яблочком» быстро подружились. Сочинение статей, писем и лекций превратилось из тяжелой и неприятной работы в легкое и приятное развлечение. Мне было до слез жалко, что его не было у меня, когда я писала диссертацию. Естественно, Дэвид предложил мне купить более современную модель, но я заключила тайное соглашение с моим «яблочком», обещав ему, что буду заботиться о нем до конца жизни.
Эти воспоминания лишь усилили мое желание вернуть его себе. С тех пор, как Дэвид вернул мне бабушкину картину, я даже заикаться боялась о компьютере. Мне страшно было даже представить, как его доставляют мне в картонной коробке в виде тысяч микросхем.
Питер предложил, чтобы мы купили новый компьютер, хотя он нам сейчас был явно не по средствам. Трудно прожить только на деньги Питера. Бедный Питер. Когда мы познакомились, у него не было долгов. А теперь на меня то и дело требуются дополнительные расходы.
По крайней мере, мы разобрались с вопросом страховки, поэтому нам не придется платить за рождение ребенка. Кэрол говорит, что это простейшая из моих проблем.
Мне нужен мой текстовый редактор. Я вышагиваю вокруг пишущей машинки Питера, пожирая ее свирепым взглядом. Неодушевленные предметы безответны.
Меня охватывает ужасная злость на Дэвида. Вновь открывается свежая рана оттого, что он разрезал бабушкину картину. Я испытываю жуткое желание привязать Бейкера к стулу и колоть булавками его глаза за то, что он выгнал меня. А уж Самнера я вообще отдала бы на расправу Мелиссе вместе с учебником по лучшим приемам пыток. Все эти люди играют жизнями других людей, в том числе и моей. Почему они не могут спокойно жить своей жизнью, оставив нас в покое?
Я вспоминаю, как Мелисса сидела в моем кабинете, когда мы не смогли закончить разговор. Она тогда еще сказала, что сама разберется или что-то в этом роде. И что же получилось? Из-за прокисшего знакомства двадцатилетней давности Бейкер не может признать, что Самнер преследовал ее. Несмотря на репортаж «Горячей линии» и письма выпускников, мятеж преподавателей также был подавлен.
Пару недель назад я посоветовала моей сестре проявить активность в семейной жизни. Несколько лицемерный совет, учитывая мою собственную манеру поведения в семье.
Почему я должна позволять Дэвиду держать взаперти мой компьютер? Не придумав ни одной разумной причины, я решаю поехать и забрать его. Для начала надо убедиться, что его нет дома. Его не оказывается.
Я набираю номер Джуди. Она подходит к телефону после третьего звонка.
– Корпорация «Кексы и ватрушки», – говорит она.
Сейчас пасхальные каникулы, и я знаю, что последние несколько дней она страдает от приступов домовитости. Говорит, что это помогает ей снять напряжение, вызванное рабочими передрягами. Бейкер пытается урезать бюджет ее клиники. По ее словам, она вполне могла бы превратиться в ледяную статую
