неохотно… Гольдер оттолкнул руки дочери, достал платок и долго вытирал лоб и помертвевшие холодные щеки. — Дай мне воды, Джойс…
Она позвала горничную, и та принесла из соседней комнаты стакан воды. Гольдер выпил все до капли, залпом. Джойс взяла ручное зеркало и принялась поправлять волосы, весело напевая.
— Что ты мне купил, папочка?
Гольдер не ответил. Она вернулась и села к нему на колено.
— Папочка, папуля, ну взгляни же на меня! Что с тобой? Отвечай, не дразни меня…
Гольдер привычным жестом достал бумажник и вложил в руку дочери несколько тысячефранковых банкнот.
— И это все?
— Да. Тебе мало? — пробормотал он с натужным смешком.
— Мало. Я хочу новую машину.
— А чем нехороша твоя?
— Надоела. И она слишком маленькая… Хочу «бугатти». Хочу поехать в Мадрид с…
Она замолчала на полуслове.
— С кем?
— С друзьями.
Он пожал плечами.
— Не говори глупости…
— Это не глупость… Хочу новую машину…
— Что поделать, придется обойтись старой…
— Нет, папуля! Папочка, дорогой… Подари мне новую машину, ну подари, обещай, что подаришь… Я буду разумной девочкой… Беринг подарил Дафне Мэннеринг чудный новый автомобиль…
— Дела идут неважно… Весь прошлый год…
— Мне всегда так говорят! А мне плевать, знать ничего не желаю, ты должен что-то придумать!
— Довольно! Ты мне надоела! — закричал выведенный из себя Гольдер.
Джойс замолчала, спрыгнула на пол, чуточку подумала, вернулась к отцу и потерлась щекой о его щеку.
— Скажи, папуля… Будь у тебя много денег, ты бы мне ее купил?
— Что? Машину…
— Да.
— Когда?
— Немедленно. Но у меня нет денег. Оставь меня в покое.
Джойс издала победный клич.
— Я знаю, что нам делать! Сегодня ночью мы поедем в клуб… Я принесу тебе удачу, и ты выиграешь… Ойос всегда говорит, что я приношу удачу… И завтра ты купишь мне машину!
Гольдер покачал головой.
— Нет. Я уеду сразу после ужина. Ты, видно, забыла, что я провел ночь в поезде?
— И что с того?
— Я плохо себя чувствую, Джойс…
— Ты? Но ты никогда не болеешь!
— Неужели?
Она неожиданно сменила тему:
— Тебе нравится Алек, правда?
— Алек? — переспросил Гольдер. — Ах да, малыш… Он вполне мил…
— Ты бы хотел, чтобы я стала княгиней?
— Смотря по обстоятельствам…
— Меня стали бы называть ваше императорское высочество…
Она остановилась под зажженной люстрой и откинула назад голову в ореоле золотых волос.
— Посмотри на меня повнимательнее, папа… Скажи, мне пойдет эта роль?
— Да, — прошептал Гольдер. Он сейчас так гордился своей девочкой, что у него снова разболелось сердце. — Да… Тебе бы очень пошел титул, детка…
— Ты отдал бы за это много денег, папа?
— А разве титул дорого стоит? — Гольдер хищно улыбнулся уголками губ. — Думаю, ты ошибаешься… Князья сейчас попрошайничают на улицах…
— Конечно, но этого я люблю… — Страсть Джойс была так глубока, так сильна, что ее лицо побледнело до самых губ.
— Ты знаешь, что у него нет ни гроша?..
— Знаю. Зато я богата.
— Мы еще поговорим об этом.
— Боже! — воскликнула Джойс. — Мне от жизни нужно все и сразу — иначе лучше умереть! Все! Все! — повторила она, повелительно сверкая глазами. — Не знаю, как устраиваются другие! Дафна из-за денег спит с этим стариком, Берингом… Мне нужны любовь, молодость, все на свете!..
Гольдер вздохнул:
— Деньги…
Она остановила его, весело махнув рукой.
— Деньги… Конечно, и деньги тоже, вернее, красивые платья и драгоценности!.. Бедный мой папочка!.. Я до безумия люблю все это! И так хочу быть счастлива, если бы ты только знал, как сильно я этого хочу! До смерти хочу, клянусь тебе! У меня всегда было все, что я хотела!..
Гольдер опустил голову, попытался улыбнуться и пробормотал:
— Бедненькая моя, ты обезумела… Тебе было двенадцать, когда ты впервые влюбилась…
— Да, но на этот раз… — Девушка бросила на отца тяжелый упрямый взгляд: — Я его люблю… Подари мне его, папа…
— Как машину?
Он невесело улыбнулся:
— Нам пора. Надевай пальто, идем…
В машине их ждали Ойос и обвешанная драгоценностями, как языческий божок, Глория.
В полночь Глория порывисто наклонилась к сидевшему напротив мужу.
— Ты побледнел, как смерть, Давид, что случилось? — раздраженно спросил она. — Устал? Предупреждаю, мы едем в Сибур… Тебе лучше вернуться.
Услышавшая их разговор Джойс воскликнула:
— Прекрасная мысль, папочка… Я тебя отвезу, а потом присоединюсь к остальным, да, мамуля? Я возьму твою машину, Дафна, — сообщила она, повернувшись к малышке Мэннеринг.
— Постарайся не разбиться, — бросила та в ответ хриплым от опиума и алкоголя голосом.
Гольдер подал знак метрдотелю.
— Счет!
Он произнес это совершенно машинально и тут же вспомнил, что, по словам Глории, они были приглашены в Мирамар. Сидевшие за столом мужчины поспешно отвернулись, и только Ойос смотрел на Гольдера, иронично улыбаясь и не говоря ни слова. Он пожал плечами и заплатил.
— Идем, Джойс…
Ночь дышала покоем и красотой. Они сели в маленькую открытую машину Дафны, и Джойс послала ее «в галоп». Гольдеру казалось, что по обе стороны дороги тополя улетают в бездонный колодец.
— Джойс… сумасшедшая девчонка… однажды ночью ты обязательно разобьешься… — крикнул побледневший Гольдер.
На ее лице отразилось сожаление, но скорость она сбросила.
Когда машины остановилась у ворот виллы, Джойс кинула на отца затуманенный взгляд, и он заметил, что от возбуждения у нее расширились зрачки.
— Испугался?
