ожиданием новых, еще более страшных.
Сорок лет назад в такое же новолуние Поседейона во дворец ворвались воины Никомеда. Они были беспощадны не только к людям, но и к стенам. И до сих пор можно видеть на них вмятины от бревен и опалины от огня.
Прусий был убит не здесь, а в храме Зевса, где он спрятался от своего сына. Теперь правит внук Прусия, и ему, в тот же день Поседейона, угрожает сын рабыни Хрест. За Хрестом стоят тысячи никомедийцев, называющих себя новыми гелиополитами. В отличие от приверженцев Аристоника, они не мечтают о Государстве Солнца. Их единственная цель – освобождение народов, обращенных в рабство римлянами.
Заговорщики давно уже давали о себе знать дерзкими нападениями на римских ростовщиков, расплодившихся как мокрицы в сырости. Они покрывали стены дворца оскорбительными рисунками. В осле с непомерно большими ушами, оседланном воином в латах, все узнавали Никомеда. И если кто в этом сомневался, того могла убедить надпись: Филоримлянин. Так было изменено имя Филопатор в народе.
Носачи Никомеда давно уже пронюхали, что нити заговора тянутся в Синопу. Однажды им удалось захватить корабль с оружием, предназначенным для новых гелиополитов. В другой раз они узнали, что под видом купца из Эфеса прибыл бродячий философ Аристион, давно уже мутивший умы. Обнаружить его убежище не удалось.
Избрав временем для выступления памятную никомедийцам ночь, заговорщики заблаговременно заняли дома, окружавшие дворцовую площадь. Многие из этих домов недавно принадлежали римским ростовщикам. Напуганные угрозами и нападениями, они уступали их за полцены, а сами бежали в римскую провинцию под защиту легионов.
Царь проснулся от чудовищного треска. Подбежав к окну, он увидел, что вся площадь покрыта огненными пятнами факелов. Группа людей у ворот отводила бревно тарана для нового удара. Первым среди них был человек, в котором Никомед узнал Хреста. За его спиной стоял великан с бритой головой. Хотя он был в грубом хитоне раба, чувствовалось, что он руководит штурмом. Внезапная догадка пронзила сознание Никомеда: «Да ведь это сам Митридат!»
Никомед отпрянул от окна. Дрожащими руками он нащупал столу своей наложницы и набросил ее на себя. Вихляющей походкой Никомед шагал по коридору, освещенному восковыми свечами. Его никто не узнал.
Широким жестом Митридат отер пот со лба.
– Наконец достучались! Твой братец, кажется, глух.
Хрест улыбнулся.
– Теперь остаются лить морские ворота.
– Для этого мало бревна! Чтобы протаранить проливы нужен флот. Поэтому я возвращаюсь в Синопу.
– Ты возьмешь охрану?
– Мне еще надо побывать в Пергаме. Там меня ждет Аристион.
ПОДСТРЕКАТЕЛЬ
– Никомед, сын Никомеда! – доложил Эвмел.
Маний Аквилий удовлетворенно хмыкнул. Сразу видна отцовская выучка! Другой бы на месте Эвмела сказал: «Никомед, царь Вифинии!» Это было бы неточно.
– Пусть войдет.
Ожидая посетителя, Маний Аквилий еще раз обвел взглядом стены таблина. Наконец он обрел должный вид. Вместо всех этих восковых истуканов, к которым питал пристрастие отец, появились полки. На них аккуратно разложены церы, еще совершенно чистые, не знавшие прикосновения стиля. Все эти Атталы, Диофанты, Лаодики стали восковыми табличками.
Мысли Мания Аквилия были прерваны появлением просителя. Это слово больше всего подходило сейчас к Никомеду. Маний Аквилий не без злорадства отметил униженный поклон Никомеда Филопатора, жалкую улыбку на обмякшем лице. Вся его спесь и чванливость остались во дворце, захваченном Хрестом, откуда он, как говорят, бежал в платье рабыни, перепуганный насмерть. Но именно таким он и нужен был ему.
– Что же ты стоишь? – сказал Маний Аквилий, указывая на сиденье.
Но Никомед не слышал обращенных к нему слов.
– Я пришел просить у тебя защиты, – начал Никомед. – Враги римского народа захватили царство моего отца, верного союзника и друга римлян.
– Мне уже все известно, – самодовольно отозвался Маний Аквилий. – Римские граждане, бежавшие от разъяренной толпы, прибыли раньше тебя.
– От толпы?! – Голос Никомеда срывался. – Твои люди увидели только толпу! Страх смыл лица и слил отдельные голоса в рев.
– О чем ты?
– Эту толпу возглавлял Митридат! Я своими глазами видел, как он направлял в ворота бревно тарана.
– Я тебе верю, Никомед. Но это усложняет дело. Надо брать легионы Кассия, нанимать галатов. Расходы удваиваются, так же как и риск.
Лицо Никомеда вытянулось. Он уже пожалел о своей откровенности.
– Казна моя захвачена мятежниками, – молвил Никомед.
– Но ты можешь подписать обязательство…
– Разумеется, если сумма…
