Сулла бежал, натыкаясь на деревья. Ветви хлестали его по лицу. Это был сад, примыкавший к дому Мария. За садом тянулся пустырь, носивший название Муциевы луга. Сулле казалось, что и это имеет свое значение. Тот, кто разыграл эту жестокую шутку, этот площадной мим, рассчитывал, что Сулла вспомнит, как вел себя Муций Сцевола в подобной ситуации. Сулла скрежетал зубами.
– Позор! – кричал он, не думая, что его могут услышать.
Всплыли глаза Мария. Они преследовали Суллу всю жизнь, не давая ему покоя. Через несколько лет, вернувшись в Рим после победы над Митридатом, он приказал вырыть труп своего врага и бросить его в Тибр. Но и после этого он не мог избавиться от глаз. Они были непостижимы, как поступок Мария, на который сам Сулла был не способен.
МЯТЕЖ
Кафис догнал Суллу в Аквине, на полпути между Римом и Нолой. Здесь он должен был встретиться со своим помощником Басиллом, чтобы передать распоряжение о посадке легионов на корабли. Но события в Риме перевернули все планы.
Сулла сидел, опустив тяжелую голову с мясистыми, плохо выбритыми щеками. Его глаза не были видны Кафису. Но по напряженно вздрагивающим векам чувствовалось, что он впитывает каждое слово.
– В день, когда ты покинул Рим, состоялась экклесия…
– Комиции, – поправил Сулла.
– Да, комиции, – продолжал афинянин. – Как чужеземец, конечно, я не мог присутствовать, но слух распространился по Риму…
Сулла вскочил. Схватив Кафиса за плечи, он крикнул:
– Что ты тянешь!
Наступила тишина, прерываемая лишь учащенным дыханием Суллы.
– Было внесено предложение о передаче командования в войне с Митридатом Марию. Народное собрание его утвердило.
Сулла рванулся к выходу.
Военный трибун Гельвидий прибыл к лагерю у Нолы перед закатом солнца. Часовой долго не выходил на зов и еще дольше расспрашивал: кто он, откуда и что его привело в Нолу.
– Я объявлю об этом твоему командиру Басиллу, – раздраженно молвил трибун. – Сообщи ему обо мне.
Пока часовой вызывал начальника стражи и растолковывал ему просьбу Гельвидия, стало темно.
Пьяные крики безошибочно указали место претория, Гельвидий слышал, что Сулла распустил солдат, но то, что ему пришлось увидеть, превосходило все границы. Кажется, здесь, в Ноле, забыли, что италики еще не сложили оружия, а полчища Митридата полонили Азию.
За низким столом возлежали легаты. Их было шестеро – по числу легионов. Но лишь Басилла Гельвидий знал в лицо. Он служил с ним под началом Мария, пока тот не выгнал Басилла. И что же! Его охотно принял к себе Сулла и поручил командование манипулом. Это был тот манипул, который ворвался в Помпей и совершил там беспримерную по жестокости резню. С этих пор Сулла не чаял в Басилле души и, став консулом, поручил ему в свое отсутствие командовать всеми легионами. Такая карьера в старые добрые времена была бы невозможной. Но ведь они ушли вместе с седьмым поколением.
– Гельвидий! – заорал Басилл, как только трибун поднял полог палатки. – Какие боги привели тебя в нашу глушь?
– Я из сената, – сказал Гельвидий. – Чрезвычайное сообщение.
– Знаем мы их! Какого тебе налить: фалернского или номентанского?
– Прикажи собрать воинов! – отрезал Гельвидий.
– С водой или по-скифски?
– Брось шутить! Я требую собрать воинов.
– Вот как заговорил, – пробурчал Басилл, вставая. – Откуда у тебя такие словечки взялись: прикажи, требую. Сам Луций Корнелий Сулла с нами так не разговаривает. Правда, Лукулл?
– Так да погибнет каждый, задумавший дело такое! – произнес Лукулл по-гречески.
– Скажи ему по-нашему, – вмешался военный трибун, сидевший в углу. – Пусть убирается, пока цел!
– Эх, Мурена, Мурена! – укоризненно произнес Лукулл. – Сулла будет недоволен. Твой перевод Гомера, мягко сказать, неточен.
– Нужны мне твои Гомеры, – упрямо твердил Мурена. – Пусть убирается!
– Друзья! – сказал Басилл. – Оставим спор. Пусть будет так, как хочет этот человек. Мы когда-то вместе с ним служили у Мария.
– И будем служить снова! – вставил Гельвидий торжествующе.
– Ого! – выдохнул Басилл.
Хмель сразу покинул его.
Воины выстроились у претория почти мгновенно. Факелы освещали края шеренги. В середине был мрак. Сколько ни вглядывался Гельвидий, он не мог различить ни одного лица. Поблескивали шлемы. Слышалось учащенное дыхание.
– Воины! – начал Гельвидий. – Я привез решение сената. Отныне вами будет командовать доблестный победитель кимвров и тевтонов, избранный шесть раз консулом, пять раз удостоенный триумфа Гай…
