не осталось.
Омегин снова повернул прожектор.
Из-за угла здания к нам бежал пожилой человек в темном пальто с золотыми позументами. Я обратил внимание на золотые буквы «Д.К.», блестевшие у него на петлицах. По-видимому, это был швейцар из Дворца культуры.
— Товарищ Кудашов, — звал он коменданта, — надо подняться наверх. Там кто-то кричал… Как бы беды не было.
Омегин резко выключил рубильник и спрыгнул с машины. Прекратилось гудение трансформатора — синий луч погас.
— Как же так? — прошептал Омегин. — Я предупреждал ее… Нельзя подходить к окнам.
Вдруг я вспомнил о Сандро. Наверно, он был в здании.
— Что могло случиться? — спросил я также шепотом.
Омегин указал на прожектор.
— Ультразвук. Может быть смертельным.
Помню как Омегин; Андрей и я бежали по коридорам дворца. Андрей на ходу доказывал, что невероятно получение столь огромной мощности ультразвука, которая бы представляла опасность для человека. Два круглых плафона у входа в бельэтаж, как желтые глаза тигра, зло смотрели на нас, не предвещая ничего хорошего.
«А вдруг это кричал Сандро? — думал я. — Если что-нибудь с ним случилось, то его надо искать именно на третьем этаже, где синий луч разбил окно. Сквозь стены ультразвук проходит уже ослабленным. Это не страшно».
Во многих комнатах окна были открыты. Значит, требовалось обследовать весь дворец. Мы распределили между собой секции здания. Мне досталось правое крыло.
Я ходил по лекционным залам, гостиным. Заглянул в читальный зал, но нигде не видел ни одной живой души.
Странно выглядел этот пустой дворец в яркое солнечное утро, освещенный желтым светом электрических ламп.
Обойдя верхние этажи правого крыла здания, по стенам которого ползал луч ультразвука, я почему- то успокоился и решил, что Сандро, видимо, все-таки успел уйти из дворца до испытаний установки. Мы договорились с Андреем и Омегиным после проверки здания встретиться в гостиной на четвертом этаже. Скоро я был уже на месте.
Подойдя к окну, я приподнял тяжелую бархатную портьеру. На полу стоял квадратный ящичек из пластмассы с металлической решеткой и двумя круглыми циферблатами. Такие приборы я видел в машине Омегина. Они отмечали интенсивность ультразвуковых колебаний, проходящих сквозь стены.
Я открыл дверь в соседнюю комнату. Там никого не было. Перешел в следующую…
Опять гостиная. «Может быть, здесь я должен встретиться с Омегиным и Андреем?» — подумал я и, приподняв тяжелую портьеру, увидел зеленый, как луг, ковер, шелковую обивку кресел, угол аквариума, стеклянные яркие цветы люстры. Совсем низко над водой висел лиловый колокольчик.
Распахнул портьеру пошире и в смущении остановился. В глубине гостиной, на фоне светло-зеленого гобелена, стояли две фигуры.
Это был Сандро и таинственная мотоциклистка.
Из двери напротив вышел Андрей. Он в изумлении посмотрел на девушку и вдруг радостно протянул ей руки. Она бросилась к нему.
Ну конечно это — Валя. Вряд ли кому-нибудь другому так бы обрадовался Андрей.
Загадки и ошибки
Мы расселись в мягких креслах и этот утренний час решили посвятить разгадке всех «тайн» и ошибок.
Разговор начала Валя. Удобно свернувшись в кресле, она прежде всего рассказала, что примерно через неделю после нашего отъезда, во время налаживания нового портативного аппарата, нашла более сильные запахи рубидиевых соединений, чем те, которые были нами записаны. К сожалению, она не могла установить этого точно без дополнительной проверки на наших аппаратах.
Валя порылась в кармане комбинезона и вынула оттуда маленькую стеклянную баночку с притертой пробкой.
— Вот наиболее распространенное рубидиевое соединение, — сказала лаборантка. — Оно имеет совсем другой запах и встречается не только в лепидолите.
— Проверим, — тут же решил Сандро и взял из рук Вали баночку.
Он включил «СЛ-1», настроил его на старый индекс рубидия и заявил:
— Никакого впечатления, настройка не соответствует.
— Итак, это наша первая ошибка, — отметил я, загибая палец. — Мы поехали не с тем индексом, поэтому целая неделя поисков пропала даром.
— Узнаю свою молодость, — покачав головой, сказал Омегин. — Не то еще бывало.
Валя продолжала рассказывать. Посоветовавшись с товарищами и узнав, что отъезд комиссии задерживается, она решила вылететь к нам. В городе никто точно не знал, где мы находимся. Приехала в наш лагерь, но шофер сказал, что в палатках живут охотники. Она не сомневалась, что найдет нас, но не хотелось напрасно терять время, поэтому занялась поисками рубидия.
— Ты искала рубидий? — удивился Андрей.
— А почему бы и нет? Ведь со мной был новый аппарат «СЛ-3». Вы ему мало доверяете, а я считаю, что он наиболее пригоден для геологических изысканий.
— Зачем так говорить, Валя! — смеясь, перебил ее Сандро. — Удобнее всего Мартын: он сам ищет.
— Ну и что же? Нашел?
— А твой?
Валя замялась и почему-то покосилась на Омегина:
— Пока ничего стоящего внимания не найдено, но я надеюсь.
— А мы? — опять перебил ее Сандро. — Мы тоже надеемся.
— Дорогой товарищ Беридзе, разрешите мне договорить, — недовольно сказала Валя. — Вы можете взять слово в конце заседания.
Сандро удивленно взглянул на нее, но Валя уже продолжала:
— Неподалеку от города я нашла несколько кусков минерала, очень похожего на лепидолит. Я, конечно, не была в этом уверена… Вы же знаете, какой я геолог… Аппарат не показал присутствия рубидия. Я не могла понять, чья это ошибка, — моя или аппарата. Надо было сделать химический анализ минерала. Меня направили в лабораторию к Алексею Константиновичу. Рубидия в этой породе не было. Пришлось снова продолжать поиски.
— Неужели за два дня ты ничего не могла узнать о нас? — недоверчиво спросил Андрей.
Валя отрицательно покачала головой, хотела что-то сказать, но покраснела от смущения и отвернулась.
Она не умела лгать, поэтому чистосердечно покаялась. В первый день Валя действительно искала нас, а потом, когда ей попался минерал, похожий на лепидолит, увлеклась испытаниями и позабыла обо всем. Хотела доказать нам, что только простенький аппарат «СЛ-3» может найти рубидий. Омегин сказал, что мы находимся неподалеку, и Валя хотела немедленно мчаться к нам, но потом решила подождать дня два. Возможно, ей повезет, и тогда мы убедимся в преимуществах новой модели.
— Но ведь Алексей Константинович мог выдать вас, — заметил я.
Валя рассмеялась.
— Ну, нет. Он обещал не говорить вам раньше времени.
— Вот как! — воскликнул Андрей. — Целый заговор…
